Короткая дорога - [15]
Распрощались на шоссе в сторону Приозерска — я отлично доберусь пешком, благо рядом. Бородатый (я так и не узнал его имени) назидательно сказал напоследок:
— Рекомендуется к запоминанию: если уж тебя угораздило ввязаться в события, смысла которых ты не понимаешь, то загляни к человеку, указавшему дорогу в сторону “Сампо”. Сильно подозреваю, у него была причина так поступить. Там все объяснения и получишь. Ясно? — Ясно, — кивнул я. — Подождите ещё минутку! Вы говорили, будто эта… Лесная Дева успела появиться около дома, но её что-то спугнуло. Что? — Понятия не имею. Тууликки выраженный ночной хищник — рассвет? Не дёргайтесь, она больше не придёт. Её привлекал самец, точнее его феромоны и эмпатические волны. Пусть теперь ищет ненаглядного на дне Ладоги. — Может быть надо куда-то сообщить? — ответил я неуверенно. — Вы же сами сказали, что это очень опасный хищник. — Воображаю, как на тебя посмотрят в полиции или обществе охотников и рыболовов, — усмехнулся бородатый. — Караул, граждане, тут бродит древнее как мир чудище из эпохи мамонтов! — А она… Она может разговаривать? Раз такая умная, как вы утверждаете? — Разговаривать? — мой собеседник слегка опешил. — Конечно же нет. Это животное. Зверь. Необычный, с малообъяснимыми способностями, но всё-таки зверь. Ты о чём? — Прошлой ночью меня кто-то звал. По имени. Из темноты. — О, только не обвиняй в этом Лесную Деву! Тууликки речевым аппаратом точно не обладает. Известно достоверно, хотя вскрытие и анатомирование представителя это вида производилось всего один раз, и то в прошлом веке. В Норвегии, частным лицом. Глупости. Прошу прощения, но мы и так слишком задержались, пора ехать. Надо добраться до Сортавалы, а в той стороне с короткими дорогами напряжённо… Желаю удачи. И будь осмотрительнее. — Спасибо! — Не за что. Мы просто отказались в нужное время в нужном месте. Считай, что тебе повезло.
Белая Creta исчезла за поворотом. Я побрёл в сторону дома, соображая, что теперь делать и поглядывая в смартфон. Остался безлошадным. Допустим, новая водительская дверь будет стоить тысяч пять плюс доставка, если верить интернет-каталогам. Вызов мастера на установку, — сам возиться я не буду! — ещё где-то десятка. Если каждый заезд в сторону “Сампо” будет мне обходиться в такую сумму, очень скоро пойду по миру и встану на паперть с кружкой для подаяний.
Белобрысый дал понять, что протея Лесной Девы я “подцепил” скорее всего на бетонке, поскольку в “большом мире” этих существ практически не осталось — они или истреблены, или стоят на грани естественного вымирания. Сверххищник, — то есть стоящая на вершине пищевой цепочки тварь, чья численность не регулируется другими хищниками, — всегда малочислен, иначе он попросту сожрёт всё вокруг. Такими “чемпионами” в свое время были неандертальцы, крепкие, живучие, способные завалить хоть шерстистого носорога, хоть саблезубого тигра. На чём, собственно, и погорели — их было слишком мало, что дало предпосылки к исчезновению путем ассимиляции сапиенсами, более слабыми физически и плохо адаптированными к жёстким условиям Ледникового периода, но многочисленными и плодовитыми.
Выходит, “здесь” их мало, а “там” побольше. Иначе как я мог ухитриться подобрать на “короткой дороге” случайную особь, просто притормозив перед перебегающим дорогу кабаном-переростком? Да и кабан-то больше походил на жуткого вепря из кельтских легенд. Самка вполне могла явиться за женихом как раз “оттуда”, раз существуют прорехи между “там” и “тут”.
Но ведь я сам для себя утром решил, что бетонка, “Сампо” и окружающие их леса — это безусловно, однозначно и неоспоримо наш мир. Земля. Земленее не бывает. Более того, время “там” соответствует реальному, раз уж в кафе без возражений принимают действующие купюры и терзают несчастных посетителей Аллой Пугачевой на пару с “Шальной императрицей”.
Парадокс? Ещё какой парадокс!
Тем не менее одно я, кажется, знаю точно — “там”, по крайней мере сегодняшним утром, находилось за Полярным кругом, а не на наших умеренных шестидесятых широтах: солнце на северо-востоке. Что лишь добавляет непоняток к сводящему с ума коктейлю из древних монстров, книг никогда не рождавшихся писателей, ночных голосов и холодильников из исторического ничего.
— Что это за безобразие?…
Дорогой соседушка, который, будем откровенны, косвенно втянул меня в безумные события последних трёх дней, полуоткрыв рот изучал “Прадик” со своей стороны сетки-рабицы, разделявшей участки. Приехал-таки из города, вон хвост его оранжевого гроба на колёсиках из гаража торчит.
Зрелище и впрямь тоскливое — ни дать ни взять пейзаж в Гарлеме после налёта банды BLM. Никогда бы не подумал, что машина со снятой дверью будет выглядеть как жертва оголтелых погромщиков.
— Здравствуйте Даниил Алексеевич, — я отвесил в его сторону реверанс, сделавший бы честь любому придворному Людовика XIV. Взмахнул воображаемой шляпой с перьями. — Не заглянете ли на рюмочку чего-нибудь крепкого? Есть серьёзный разговор. — Рановато для крепкого, — поморщился Даня. — Я ночь работал, в отличие от некоторых. Развезёт сразу. От кофе не откажусь.
