— Кажется, наконец ты понял, на что напросился? Но нет, ты все понимаешь неверно… — и я ощутил новый жгучий укол в бедро, на этот раз пропущенный совершенно честно. — В самом конце я тебя не убью. — Вот в этом я, как ни странно, не сомневался. — Может быть, тебе будет интересно узнать, что остаток жизни ты будешь служить мне верой и правдой. Но это чуть позже… — он сделал новый финт, просто забавляясь, но в голове у меня внезапно прояснилось. Пора. Что ж, воспоминания оттянули этот момент, но сделали его еще более закономерным. Теперь я лучше помнил и знал, что делаю. Я снова приоткрылся. В это мгновение он был совершенно не защищен от — вот этого… И перехватив его плетущий затейливое воздушное кружево клинок своим, я совершил хлесткое движение.
Дизак вскрикнул. Отлетевшая по инерции бретта лязгнула о чью-то каску. Я тут же сделал обманный выпад дагой, и он пригнулся, эфесом рапиры я сильно ударил его в челюсть, а когда он начал падать, подтолкнул острием рапиры в горло, вынудив прижаться к земле, и заставил замереть в этом положении. Рука все еще немного дрожала, но это были уже не мои проблемы.
— Верно, чуть позже. Сильно позже!..
— Как?.. — прохрипел он в полнейшей растерянности.
Хранители издали нарастающий гневный рев. Они ведь не очень-то хорошо соображали. На лице Дизака отразился ужас. Он понимал, что если они вздумают на меня кинуться, я сперва пришпилю его к земле.
— Стойте!.. — заорал он, не обращая внимания, что по его шее потекла тонкая струйка крови. По крайней мере, на моем клинке не было никакого жгучего состава. — Стойте, я вам приказываю!..
Хранители замерли в паре шагов от нас, глухо ворча. Было в этом что-то от морского прибоя, когда море кажется живым и разумным существом, бог знает о чем думающим и грезящим.
— А теперь ты прикажешь им убраться, — сказал я.
— Но как ты… как тебе удалось… Ты же… ты же… не может быть!..
— Приказывай! — повторил я.
Он, как мог, глубоко вдохнул.
— Доктор Гелион?.. — проговорил он неуверенно, со страхом. Я приподнял бровь — зачем же льстить? Я, конечно, похож на отца, но не настолько, и не в чужой же шкуре. — Эрвин?.. — На этот раз он угадал.
Я немного надавил на острие, и он протестующе булькнул.
— Вы просчитались, — сказал я спокойно. — А теперь — давай.
Я освободил его горло, быстро переведя острие к его сердцу и остановив там.
— Или предпочитаешь встретиться с нами в другом времени?
Он перевел дух и облизнул губы, слегка кивнув, будто самому себе:
— Эрвин… — и возвысил еще подрагивающий голос: — Хранители, дети божьи!.. Приказываю вам — возвращайтесь к вашему учителю, вы будете нужны ему, в другой час!
По толпе хранителей прокатилась какая-то волна, они отступили на шаг, но дальше не двинулись.
— Поубедительней, — поощрил я. — Твоей жизни ничего не грозит, если они уйдут. Вы все равно проиграли.
Губы Дизака тряслись, глаза отчаянно блуждали, ища выход из неожиданного тупика.
— Но что же с нами будет?..
— Это мы будем решать не здесь.
Он на мгновение прикрыл глаза, снова слегка нервно кивнув.
— Хранители!.. — его голос почти сорвался. — Уходите. Немедленно. Таков промысел и замысел божий!
По людской стихии прокатилась новая волна, и теперь линия прибоя отодвинулась, медленно отступая прочь.
— Ты же не убьешь меня? — снова переспросил он хрипло и нервно.
— Если скажешь мне, под каким именем скрывается Линн — нет. Да не бойся, — поморщился я, увидев его взгляд. — Я не стану убивать тебя после этого.
— Ты действительно этого не знаешь?
— Это ненадолго. И мне надо знать, что ты раскаиваешься.
Он кивнул, похоже, уже достаточно придя в себя.
— Это Клинор.
— Маркиз де Клинор?
Этот тихоня? Хотя, почему бы нет. Черт!.. Теперь, когда я все вспомнил — он же был похож даже внешне! Отличный двойник, может, даже генетическая копия? Вот это была проработка плана… И эта его чрезмерная «религиозность», прекрасно все маскирующая. Да, это должен быть он. Я кивнул.
— Что ж, если ты поможешь нам все исправить…
Меня перебило разорвавшее ночь грозное рявканье:
— Какого гомункулуса!.. — Откуда здесь Фортингем…
— Ббей тфарей!.. — знакомо взревел Бэм.
И тут же послышался ружейный залп. Огюст и Мишель привели подкрепление…
— Vorwärts![24] — закричал откуда-то капитан Таннеберг, как «страшное, жуткое как смерть: „Даешь!“»[25]
Земля сотряслась под тяжелыми конскими копытами. Мы оба вздрогнули. Воспользовавшись моментом, Дизак крепко схватил мою рапиру за лезвие и, перекатившись, воткнул ее острием в землю. Я чертыхнулся, на мгновение потеряв равновесие, а вместе с ним и оружие — не останавливая движения, Дизак прокатился по моему клинку, вырвав его из моей руки. Рефлекторно я перебросил дагу в правую руку. Дизак схватил мою рапиру и, распрямляясь, тут же сделал резкий выпад, угодив мне не в корпус — я почти успел уклониться, а в левую руку у локтевого сгиба, и сразу резко повернул клинок, закрепляя успех. Из глаз у меня посыпались искры, я рухнул рядом с ним на одно колено.
— Стойте, убейте их всех!.. — крикнул он, но слова тут же перешли в хрип, услышали его немногие. Сыпались у меня из глаз искры, или нет, падая, я всадил дагу прямо ему в сердце. Я не мог ему позволить снова возглавить его армию.
