Корона во тьме - [27]

Корбетт отвернулся и, взяв кубок, вдохнул аромат бордоского вина.

— И где же вы стоите, чтобы узреть будущее и видеть смерть королей?

— Иногда я просто это знаю, — вздохнул Томас. — Но смерть Александра я видел в воде, в чаше-зеркале.

— Не понимаю. Что вы видели? — спросил, недоумевая, Корбетт.

— Короля и лошадь, падающих на фоне несомненно ночного неба, — повторил Томас.

— И это все? — спросил Корбетт.

— Это все! А разве нужно что-то еще? — спросил Томас.

— Но, — возразил Корбетт, — вы предсказали день.

— Нет, этого я не предсказывал, — возразил Томас. — Я прямо сказал королю, что Судный день близок. Только после того, как это случилось, люди приписали дату. — Томас насмешливо посмотрел на Корбетта. — Вы считаете, что короля убили, не так ли?

Тот грустно кивнул:

— Да. Я полагаю, что его убили, но не знаю, как и зачем и кто! Может быть, вы мне скажете?

Томас тихонько рассмеялся.

— Нет, я вижу лишь картины, изображения, а не причины или последствия. Но, — продолжал он серьезно, — я и в самом деле вижу, что ваша жизнь в опасности, и весьма сожалею, что вы проделали столь долгий путь понапрасну. — Он подошел к Корбетту и положил руку ему на плечо. — Вы должны отыскать правду, мастер Корбетт. Да, я предупредил короля о грозящей ему опасности, но, учитывая то, что он ночами то и дело скакал по королевству, даже придворный шут мог бы предостеречь его с такой же точностью. — Томас отвернулся и посмотрел в окно. — Раз уж вы забрались в такую даль, Хью, завтра я поведу вас посмотреть на Раскрашенных людей, маленький народец, эльфов, гоблинов, пиктов, — называйте их, как вам угодно. — Томас посмотрел на Корбетта. — Пойдете?

Корбетт кивнул.

— Прекрасно! — воскликнул Томас и хлопнул в ладоши. — В таком случае давайте перекусим!

На другое утро, довольно поздно, Корбетт и Томас выехали из Эрлстона и направились на юго-запад к большому Эттрикскому лесу. Ранульф и брат послушник остались в замке: Томас объяснил, что пикты — народ потаенный, недолюбливающий те народы, которые прогнали их с их земли, и потому плохо относящийся к чужакам. По дороге Томас рассказывал Корбетту о пиктах, о том, как они некогда правили Шотландией, даже совершали набеги через великую римскую стену на юг, грабили и разоряли римские колонии.

— Это народ древнейший, — говорил Томас. — Они вышли из тьмы и поклонялись ей, называя землю своей Матерью-Богиней. Они строили большие крепости на высоких местах, каменными кругами огораживали дворы и бревенчатые дома.

Корбетт и Томас ехали по открытой луговине, и поэт указал на три холма, темные, резко выделяющиеся на фоне по-летнему синего неба.

— Элдонские холмы, — указал он. — На них стояла крепость пиктов. Там я впервые встретил их, небольшую ватагу охотников. Я помог одному из них, раненому, и они взяли меня с собой в большой Эттрикский лес. — Томас улыбнулся. — А суеверные люди уверены, что я познакомился с эльфами и жил с ними девять лет. Очень немногие, — заключил он, — видели пиктов воочию, а цвет их кожи, рост и умение передвигаться легко и бесшумно привели к тому, что люди стали называть их феями, гоблинами или эльфами.

Корбетт слушал, очарованный легендами о сокрытом народе. Он уже слышал подобные рассказы от жителей Уэльса и теперь поведал о них Томасу. Потом разговор перешел на легенды о короле Артуре, и Томас заговорил об эпической поэме «Сэр Тристрам», написанной им, и попросил Корбетта рассказать все, что он знает об уэльсцах.

XI

Заночевали они в цистерианском монастыре Мелроуза и на другое утро продолжили свое странствие. Местность становилась все более безлюдной, усадьбы и деревни встречались все реже по мере того, как они приближались к встававшей на горизонте зеленой стене деревьев, которая, как понял Корбетт, и была большим Эттрикским лесом. Они добрались до опушки, и Корбетт почувствовал, что въезжает в другой мир. Поначалу в лесу было прохладно и красиво, солнечные лучи сквозили среди деревьев и сверкали на утеснике и вереске, точно проникли сквозь разноцветное стекло соборных окон. Потом стало сумрачнее, деревья сомкнулись, обступили их со всех сторон, а Томас направлял лошадей по какой-то тайной тропинке, ведомой лишь ему. Щебет птиц, такой звонкий на краю леса, теперь стих. Мелкие зверушки с шуршанием бегали в подлеске, потрескивание и таинственный шелест казались все более зловещими в холодном зеленом молчании леса. Вдруг из подлеска выскочил клыкастый кабан с красными глазами, Корбетт от испуга привскочил в седле, но кабан преспокойно скрылся среди деревьев. Они же молча поехали дальше; даже Томас примолк; тишина стала давящей, и только насмешливый крик какой-то птицы снова и снова нарушал ее.

Корбетт подъехал поближе к Томасу.

— Туда ли мы едем? — тревожно прошептал он.

Томас кивнул.

— Подождите, — прошептал он. — Сами увидите.

Они проехали еще немного, и Томас указал на темно-пунцовый бук. Корбетт вгляделся и заметил на дереве веху — веточку в форме V и дугу.

— Мы едем правильно, — сказал Томас, — и скоро там будем.

Он двинулся дальше, Корбетт — за ним, примечая по пути такие же знаки на других деревьях. Вдруг в тишине отчетливо и чисто послышалась тихая птичья трель. Томас остановил лошадь и жестом велел Корбетту сделать то же.