Корона Подземья - [19]

Своим кровавым мечом я бью клоуна, и он падает к моим ногам. Музыка затихает, хотя его руки продолжают водить смычком по онемевшим струнам.

Наконец я добираюсь до кокона и рассекаю белые нити. Страшно заглянуть внутрь. Паутина раздвигается, но передо мной вовсе не мамино тело.

Это Джеб, который смотрит на меня мертвыми глазами.

Серое лицо, покрытое ранами. Рот, который открывается и издает вопль.

Я кричу в унисон, и наши голоса, соединившись, звучат так пронзительно, что мне приходится зажать уши.

Наступает тишина, и в моем сознании раздается чей-то бесплотный шепот: «Всё закончится именно так, если ты не будешь бороться. Займи свое место. Проснись и сражайся. Сражайся!»

Я просыпаюсь, судорожно глотая воздух. Волосы облепили лицо. Я убираю их, чтобы видеть хоть что-то. Сквозь жалюзи сочится лунный свет. Никакой паутины в палате нет.

Мое сердце начинает биться ровнее, когда я вижу маму, которая спокойно спит в своей кровати. Игрушки сидят на подоконнике – все, кроме одной. Клоун смотрит на меня с тумбочки. Его рука медленно водит смычком по струнам в такт ветру, завывающему за окном.

Я издаю приглушенный стон и сбрасываю массивную игрушку на пол. Она падает со странным бряканьем и остается лежать неподвижно, однако намек ясен: Морфей здесь, в мире людей, и все, кого я люблю, в опасности, если только я не найду его, не заявлю о своих правах на трон и не сражусь с разгневанной Червонной Королевой за Страну Чудес.

Глава 6 Похититель душ

Клоун больше не преследовал меня после того кошмара. Я сунула его в мусорный бак, под использованные бумажные полотенца и старые журналы, пока мама спала. Игрушка оказалась тяжелее, чем я думала – весом почти как ребенок, – и она словно извивалась у меня в руках. Мне стало еще беспокойнее, чем раньше: я поняла, что определенно видела этого клоуна где-то, только не могла вспомнить где. Маме я сказала, что отдала игрушку няне и попросила отнести ее в детское отделение, потому что, мол, не хочу хранить подарок от незнакомца.

Незнакомец. Идеальное описание Морфея. Он не похож ни на одного человека, ни на одно существо из тех, что я знаю. А мне есть с кем сравнить.

Утром в среду папа высаживает меня у школы за двадцать минут до звонка.

Сил нет совсем. Выйдя во вторник из больницы, я отказалась принимать успокоительные, которые прописал врач. Боль от ушибов, мысли о клиентке Джеба и страх перед оглушительным вторжением Морфея в мою повседневную жизнь лишают меня сна.

– Ты даже с макияжем совсем бледная, – говорит папа и протягивает мне рюкзак, когда я, выйдя из машины, ступаю на асфальт парковки. – Надеюсь, ты не переутомишься.

Невозможно объяснить ему, почему в моем лице ни кровинки. И папины тревоги – ничто по сравнению с тем, как волновалась мама, когда я вернулась домой из больницы. Она никому не позволяла меня навещать, утверждая, что мне нужен отдых, поэтому я даже не смогла увидеть Джеба и Дженару. Поскольку мой новый мобильник не заряжен, пришлось обойтись коротким и малосодержательным разговором по домашнему телефону с ними обоими. Джеб рассказывал о встрече с богатой наследницей как-то уклончиво, предлагая обсудить всё при встрече. Меня это ничуть не успокоило.

Когда утром я выходила из дома, мама сказала вдогонку:

– По-моему, так рано идти в школу – плохая идея. Лучше пропусти один день, тем более что колесо пока не сменили.

Но я все-таки уговорила папу меня подвезти – и теперь не спешу уходить.

– Папа, пожалуйста, перестань приписывать маминой паранойе какие-то реальные основания. Персефона на целую неделю отпустила меня с работы. Мне надоест сидеть дома. Кроме того, надо готовиться к экзаменам. Летом я заниматься не собираюсь. Я хочу сдать экзамены вместе со всеми.

Я принимаю решительную позу. Победа должна остаться за мной. Если я не разыщу Морфея сегодня, он явится к нам домой. Маме это нужно меньше всего.

Папа крепче стискивает руль. Солнечные лучи пробиваются сквозь ветровое стекло, отражаясь от обручального кольца и серебристого логотипа на рабочей футболке.

– Не сердись на маму. Ты нас всех перепугала. Она с трудом пришла в себя.

Я прикусываю губу.

– Да, понимаю. Но она так и стоит у меня над душой, хотя опасность уже миновала.

Неправда. Она ждет, затаившись, совсем рядом.

– Я сильнее, чем вы оба думаете.

Папа немного расслабляется.

– Прости, Бабочка. Иногда я забываю, как ты выросла за минувший год.

Наконец он улыбается по-настоящему.

– Приятного дня. Держись там на экзаменах.

– Спасибо. – Я стискиваю папину руку и захлопываю дверцу машины.

Я улыбаюсь и машу ему вслед, хотя моя уверенность в изрядной мере напускная. Я постоянно гадаю, какие еще козыри припрятаны в атласном рукаве Морфея.

Когда подземцы выходят в мир людей, они должны соблюдать правила. Если только они не желают, чтобы их увидели как есть, в странном нездешнем обличье, они должны принять для маскировки человеческий облик – поменяться с кем-то местами. И тот бедолага будет вынужден оставаться в Стране Чудес, чтобы по миру смертных не расхаживали два одинаковых человека; он не сможет вернуться на землю, пока его двойник не сбросит чужую личину. Только тогда он получит обратно прежний вид и прежнюю жизнь.