Корона от обороны - [7]

Юный паж и впрямь мечтал об эполетах, но, будучи последним представителем рода, еще в детстве был взят ко двору, и шансы стать офицером у него отсутствовали напрочь — герцог лично поклялся на Библии, что не позволит прерваться славному роду.

— Да-да! — герцогиня захлопала в ладоши от столь удачной идеи. — Ведь мне привезли новый меровенсский роман! Как я могла запамятовать? Франц, будьте так добры, он уже разрезан и стоит на во-о-он той полочке.

— Служить вам — моя обязанность, сударыня, — поклонился фон Айс.

Пока Мафальда разливала по чашкам чай («Ах, Эвелина, эти горничные столь неловки — лучше уж я сама!»), а паж выкладывал фолиант на пюпитр, герцогиня успела пару раз пройтись по комнате, не выказывая, впрочем, раздражения.

Как и ожидала Мафальда, новый роман оказался на редкость скучным. Описание природных красот, с которого он начинался, растянулось на несколько страниц, и к тому времени, когда на сцене, наконец, появились главные герои, первая фрейлина уже с трудом сдерживала зевоту и на всякий случай все время держала чашку с чаем возле лица. Впрочем, юный фон Айс умел прочесть с чувством даже такое бесцветное вступление — если бы не его способность заинтересовать слушателей, Мафальда, без сомнения, не только шокировала бы свою госпожу зевотой, но и вовсе задремала бы. Эвелина же слушала хоть и с нетерпением, но без скуки: ей хотелось, чтобы скорее началось действие. Что не могло не радовать ее любимицу — минуты текли одна за другой, Франц все читал, а герцогиня и не думала его останавливать.

Через час после начала чтения Мафальда уже точно знала, чем закончится роман, кто из героев на ком женится или выйдет замуж, кто умрет и кто останется ни с чем. Эвелина, забыв про недопитый чай, слушала молодого чтеца, затаив дыхание и совершенно позабыв, что собиралась на конную прогулку, и что самого Франца ждет к себе их с герцогом гость. Зато сам юноша помнил об этом прекрасно и, продолжая в лицах разыгрывать перед слушательницами описанную в романе драму, то и дело краем глаза поглядывал на едва слышно тикающие возле камина часы.

«Интересно, хватит ли у тебя решимости самому прерваться и сказать Эвелине, что у тебя есть другие обязанности?» — с любопытством раздумывала Мафальда, украдкой глядя на раздосадованное лицо Франца. При других обстоятельствах фрейлина не преминула бы это проверить, но сейчас допустить, чтобы герцогиня рассердилась на пажа, было нельзя. А потому, дождавшись, когда фон Айс дочитает до конца очередной эпизод и сделает паузу, чтобы перевести дух, она тихо ахнула:

— Госпожа, что же мы так задержали нашего юного друга! Как бы гонец его не отругал и не пожаловался герцогу!

Франц громко скрипнул зубами — сидевшая в нескольких шагах от него Мафальда отчетливо это услышала и бросила на юношу сочувственный взгляд. Нет, что ни говори, а для мужчины лучше война и опасности, чем мирная жизнь, в которой его в любой момент могут унизить!

— Ох, и правда! — жалобно вздохнула Эвелина, глядя, впрочем, не на пажа, а на книгу, которую он уже готовился заложить узкой шелковой ленточкой. — Ну, ничего. Вы, Франц, так и скажите нашему гостю, что это я во всем виновата.

Паж чуть слышно засопел — одна мысль о том, чтобы «спрятаться» за спиной у женщины, приводила его в ужас и в ярость одновременно. Что ж, придется мальчику немного потерпеть…

— Франц ни за что вас не выдаст! Ведь так, Франц? — улыбнулась Мафальда юноше. — Придется мне за него заступиться. Я вернусь через несколько минут!

И не давая герцогине опомниться, фрейлина юркнула за дверь, поманив растерянного юношу за собой.

Глава III

Мелкие капли холодного осеннего дождя пятнали форму генерала фон Эльке темными влажными пятнами.

Впрочем, «пятнали», это, вероятно, не совсем верное выражение. Хотя форма его бригады и была пошита из ткани песочного цвета, отчего пыль на ней была не так уж и заметна, пропылена одежда Эрвина была до такой степени, что стала окраса, так называемого, «мышиного», так что дождь скорее исполнял роль прачки.

Естественно, покрыта пылью была не только форма молодого генерала. Тяжелый двухдневный марш сделал «мышиной» всю бригаду. Вернее, то, что от нее осталось.

«Это еще хорошо, что дождей не было почти неделю, — подумал Эрвин, — а то бы мы непременно увязли в грязи во время перехода. Может даже пушки пришлось бы бросить».

Бригада выходила к Аурумштадту.

— Эрвин, друг мой, вы живы! — к усталому и почти не спавшему два последних дня фон Эльке стремительно подскакал эрцгерцог Эдвин со свитой. — Я не чаял уже вас встретить, кузен!

— Там где может пройти лесной зверь, пройдет и бранденбургский гренадер. — усмехнулся молодой человек. — А там где не сможет пройти лесной зверь, все равно пройдет бранденбургский гренадер. Если говорить в двух словах, то мы потерпели победу. Дивизия фон Зюшвица разбита наголову, господин дивизионный генерал, а сам он убит. Правда, после победы, мы были вынуждены совершить срочную ретираду.

— Как вам это, черт побери, удалось? — запальчиво воскликнул наследник престола. — Эрвин, вы — бог войны!

— Отнюдь, это ваша должность, кузен. — устало улыбнулся Эрвин.