Корона от обороны - [10]

Эрвин занял место за игровым столом и, после представления ему присутствующих, была произведена раздача. Коротая время за игрой, офицеры вели светскую беседу.

— Два таллера.

— Подде'гживаю. Э'гвин, я пытался перед ма'гшем вст'гетиться с Мафальдой, может быть она хотела бы написать вам несколько ст'гок, но — увы, мне сие не удалось. Дво'г отбыл в Лихте'гвинд.

— Его Светлейшее Сиятельство опять потянуло на охоту? — усмехнулся фон Эльке. — Или вас? Повышаю до пяти.

— Принимаю.

— Я тоже.

— Пас. — карты корнета отправились в полет на стол.

— Какая уж у меня охота? Повышаю еще на два талле'га.

— На Мафальду, разумеется. — невозмутимо ответил Эрвин. — Принимаю.

— Повышаю еще на таллер.

— Пас.

— П'гинимаю. Ах, Э'гвин, вы же знаете, что ваша сест'гица, это моя любовь с детских лет. Увы, не'газделенная.

— Принято. Ей, вообще-то, всегда нравилось, как вы грассируете, Юстас, но, осмелюсь напомнить, что она старше вас. Вскрываемся господа?

— Пара двоек и пара дам.

— Ка'ге ко'голей. Все б вам, Э'гвин надомной смеяться. А у меня, может, газбитое се'гце?

— Глядя на ваш цветущий вид, в это сложно поверить. Партия ваша, Юстас.

Эрвин положил свои карты на стол, рубашкой вверх.

Глава IV

Каблуки Мафальды звонко стучали в гулких полутемных коридорах замка — она торопилась и едва сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Юный Франц шел рядом, отставая на полшага, и сердито сопел.

— Не стоит обижаться на меня, дорогой фон Айс, — усмехнулась фрейлина. — Вы должны быть мне благодарны, я, можно сказать, избавила вас от жестокой пытки чтением!

Вместо ответа Франц засопел еще громче, без сомнения, страстно желая припомнить Мафальде, что именно она и задержала его в «камере пыток» под названием «апартаменты гроссгерцогини».

«Надо будет потом как-то помириться с мальчиком, снова расположить его к себе — новые недоброжелатели мне ни к чему», — решила фрейлина, но все мысли о том, как именно она будет возвращать хорошее отношение пажа, тут же отложила на будущее. Сейчас перед ней стояла задача поважнее.

— Где именно поселили гонца? — спросила она пажа, когда они оказались в гостевом крыле замка.

— Вот здесь, — юноша остановился возле одной из массивных дверей и вежливо постучал. Мафальда встала рядом с ним, готовая проскользнуть в комнату гостя первой.

— Войдите! — донеслось из-за двери.

Гонец, принесший герцогу «полудурную» весть, оказался невысоким и невзрачным мужчиной лет двадцати восьми-тридцати. На Мафальду он посмотрел с легким удивлением, на Франца — с нескрываемым недовольством. Фрейлины и камердинеры, назвавшие его привередой, очень точно подметили главную черту его характера — это было видно даже просто по выражению его лица. Такие всегда будут всем недовольны! Но Мафальда умела найти подход даже к Эвелине, когда та была в самом дурном расположении духа, так что «справиться» с гонцом могла бы с легкостью!

— Здравствуйте, господин фон Шиллинг, — улыбнулась ему фрейлина — для начала скромной, не слишком кокетливой, но и не совсем официальной улыбкой. — Госпожа гроссгерцогиня поручила мне передать вам, что просит ее простить — это она немного задержала вашего пажа.

При упоминании Эвелины гонец едва заметно нахмурился — как видно, легкомысленная болтовня хозяйки замка успела здорово утомить его за завтраком. А на пажа бросил снисходительный и даже немного сочувствующий взгляд, хотя в первый момент наградил и его волной безмолвного раздражения. Как видно, Эвелина произвела на него гораздо более худшее впечатление, чем отсутствующий в нужное время паж.

— Для меня счастье, что я сумел быть полезен госпоже гроссгерцогине такой мелочью, — галантно ответил фон Шиллинг. — Своим лицом он владел идеально, оно как будто бы и вправду светилось радостью, но презрительный взгляд его холодных глаз выдавал гонца с головой.

— Сударь, теперь я полностью, в вашем распоряжении, — поклонился ему Франц.

Фон Шиллинг рассеянно кивнул:

— Конечно. Принесите, пожалуйста, кувшин с водой — сегодня такая жара, что от нее не спасают даже стены этого прекрасного замка.

— Да, ваша милость, — снова поклонившись, Франц выскочил за дверь. Мафальда сделала вид, что выходит за ним, но остановилась на пороге и, подождав, когда юноша отбежит подальше, снова оглянулась на гостя.

— Простите меня, господин фон Шиллинг, но моя госпожа попросила меня еще об одной услуге…

— Чем могу..? — неохотно отозвался гонец.

— Господин гроссгерцог считает, что дамам не нужно интересоваться государственными вопросами, особенно военными… — осторожно заговорила фрейлина.

Фон Шиллинг кивнул, всем своим видом показывая, что полностью разделяет взгляды герцога.

— Он, конечно же, прав, мы, женщины, все равно ничего в этом не понимаем, — продолжила Мафальда. — Но госпожа очень беспокоится о судьбе герцогства, о наших воинах, которые сейчас сражаются на севере. А расспрашивать вас при господине герцоге ей было… не очень удобно.

— Что ж, понимаю… — натянуто улыбнулся фон Шиллинг. Во время речи Мафальды в его глазах промелькнуло удивление, из чего фрейлина сделала вывод, что ее хитрость удалась. Гонец поверил, что Эвелина не так уж глупа, как ему представлялось, поверил, что она лишь притворяется легкомысленной в присутствии супруга. Жаль, сама герцогиня никогда не поблагодарит свою любимицу за то, что та намного улучшила ее репутацию!..