Корона Дейлмарка - [3]

– И мне, – вставила графиня. – Очень жаль, что бедная девочка не в своем уме.

– В своем она уме или нет, – сказал Керил, – Норет утверждает, что ее отец не кто иной, как Единый. Поскольку ее мать умерла сразу же после рождения Норет, ее слова некому опровергнуть, и она заполучила толпы последователей среди простолюдинов. Девчонка уверена, что рождена стать королевой всего Дейлмарка, как Северного, так и Южного. И кричит об этом на каждом углу!

– А этот дурак из Водяной Горы поддерживает ее, – добавила графиня.

«Так вот в чем дело! – воскликнул про себя Митт. – Они боятся лишиться своих владений. И хотят заставить меня остановить ее, а затем свалят все на несчастный Юг!»

– Минутку! – воскликнул он. – Если она и впрямь та самая, кем хочет казаться, то никто не сможет ей помешать. К тому же человека, ведущего происхождение по обеим линиям от Бессмертных, будет не так уж легко убить.

– Вполне возможно, – ответил Керил. – Потому-то нас так заинтересовали сведения о тебе, дошедшие до нас со Святых островов. Исходя из этих сведений, вполне можно предположить, что ты способен призвать Бессмертных себе на помощь.

Митт уставился на графа, потрясенный тем, как много Керил знает и с какой холодной расчетливостью использует свои знания. Граф подался вперед:

– Нам не нужны ни еще один самозваный король, ни еще одно разрушительное восстание.

Митт понял, что на этот раз Керил говорит совершенно искренне.

– Нам не нужна еще одна война с Югом, – продолжал тот. – Мы хотим, чтобы Норет без лишнего шума остановили, прежде чем она сможет заполучить корону.

– Корону? – переспросил Митт. – Но ведь никто не знает, где ее искать. Корону надежно спрятала сама Маналиабрид.

– Спрятала, – кивнул Керил.

– Норет, – вмешалась графиня, – утверждает, что Единый приведет ее в нужное место.

Митт бросил быстрый взгляд на лица собеседников: похоже, они примерно представляют, где корона.

– Девчонка болтает, будто сам Единый говорит с ней, – с гримасой отвращения добавила графиня. – Повторяю: она сумасшедшая. И по ее словам, Единый обещал дать ей знамение, чтобы она могла подтвердить свои притязания. А в этом году, якобы в Вершину лета, она станет королевой. Полнейшая чушь.

– В данный момент Норет в Водяной Горе, – подхватил Керил. – Служит законотолковательницей у кузена, но, по нашей информации, на Вершину лета должна приехать к своей тетке в Аденмаут, чтобы добиться там поддержки. Туда мы и пошлем тебя.

– Ты поедешь и остановишь ее, – подхватила графиня. – Но не вздумай сделать это прямо там. Мы хотим, чтобы все прошло как можно тише.

– Советуем тебе присоединиться к Норет под видом ее последователя – в толпе ты останешься незамеченным, – а затем улучить момент… Если хочешь снова увидеть Хильдриду и Йинена, не упусти свой шанс.

– Но ведь Вершина лета уже послезавтра! – Митту очень хотелось остаться в Аберате на праздник, вот только признаваться в этом было глупо.

– Верхом туда меньше дня пути, – сообщила графиня, которая сама ездила исключительно в карете. – Я сообщу, что дала тебе отпуск, чтобы ты мог поехать в Аденмаут навестить Нависа Хаддсона. Завтра рано утром и отправишься. А теперь иди собирай вещи.

Митта учили кланяться, покидая общество графов, но ему было так тошно, что он об этом и не вспомнил. Митт повернулся и побрел по полутемной библиотеке, мимо шкафов с книгами и стеклянных ящиков с коллекцией графини: ожерелье, которое, как предполагалось, носила Энблит Белокурая, кольцо, когда-то принадлежавшее Адону, флейта Осфамерона и покоробленный кусок пергамента, сохранившийся со времен короля Хэрна. Спиной он ощущал негодование двух аристократов.

– Митт Алхаммиттсон, – не повышая голоса, окликнул его Керил.

Митт замер и повернулся.

– Хочу напомнить, – сказал граф, – что по достижении пятнадцати лет мальчик считается мужчиной и его можно отправить на виселицу, как взрослого. Насколько мне известно, твой день рождения – в день Осеннего фестиваля. Было бы хорошо, если бы Норет к тому времени уже была мертва, не так ли?

– А то мы можем и не остановить машину правосудия, – добавила графиня. – У тебя в запасе почти три месяца, но не советую слишком медлить.

Выходит, никакой возможности оттянуть убийство и впрямь не просматривалось.

– Да, – почти прорычал Митт. – Я вас понял. – Парень посмотрел через их головы на измученное, болезненное лицо Адона. С того места, где он теперь стоял, портрет был виден гораздо лучше. Митт решительно указал на него. – С виду просто жалкий паршивец, да? Но и его бы стошнило, если бы он увидел вас двоих и узнал, какие у него потомки! – После этого повернулся и пошел к двери, втайне надеясь, что нагрубил достаточно для того, чтобы правители приказали немедленно бросить его в тюрьму.

Однако за спиной у него царила тишина. Митт толкнул дверь, выскочил и захлопнул ее за собой. При этом не услышал ни единого звука, кроме скрипа петель. Часовой встрепенулся с виноватым видом, но, поняв, что это всего лишь мальчишка, вновь прислонился к стене. Митт сбежал вниз по лестнице, не сказав ему ни единого слова. Выходит, им на самом деле очень нужно, чтобы он убил эту девушку, – графиня даже не выбранила его за грубость…