Коромысло Дьявола - [20]

Элементарный эгоизм не давал Филиппу Ирнееву совершать надругательства над собой, а потом же клясть себя самого или же искать виноватых на стороне за бездарно потраченное время, деньги и здоровье.

Меж тем, и то, и другое, и третье никто вам не запрещает употребить себе, ненаглядным на пользу и на радость ближним.

Поэтому Филипп прибыл к Петру и Марку с двумя бутылками хорошего вина не для пьянства ради, но во имя маленьких наслаждений, легко доступных людям понимающим, разумным, умеющим брать от этого мироздания то, что оно так скудно предоставляет чадам своим — мгновения беззаботного счастья.

Мигом взлетев на пятый этаж реконструированной и реабилитированной крупноблочной хрущевки, Филипп сразу же пошел на кухню поздороваться с достославными хозяевами и оказать посильную помощь.

Не так давно Петр с Марком провозгласили своим главным жизненным и конфессиональным принципом удовлетворение потребности хотя бы раз в неделю достойно закусить и малость выпить.

Достоименно, в таком вот порядке. Сначала холодные и горячие закуски, потом основное блюдо. А после уж, кому захочется, или в промежутке за едой можно и выпить.

Благородные тосты и велеречивые спичи, общенародное питие по приказу и по тостуемой общей команде у них находились, если не под строжайшим неписанным запретом, то не очень-то приветствовались.

"Правило есть правило."

Строго говоря, Петр вообще считал красное и белое вино, водку, коньяк, настойки, наливки, шампанское — чем-то вроде специй: горчицы, аджики, соуса "бешамель".

Всяк по вкусу добавляет их, скажем, к жареному мясу. И едва ли найдется правильный человек, способный безмерно и непомерно насыщаться тертым хреном, столовым уксусом или молотым красным перцем.

Суесловным, празднословным и голословным гостеприимцем Петр Гаротник ни в коем разе не был. Хрен и горчица сегодня красноречиво полагались к молочному поросенку, с неповторимым и непревзойденным ароматом доспевавшему в духовом шкафу.

Чтобы заморить червячка, но не перебить аппетит, Филиппу, тщательно по-докторски мывшему руки под горячей водой, тотчас предложили соленую и печеную корзиночку с грибным паштетом, а также запотевшую рюмку легитимно русской водки.

Все ж таки человек только что вышел из боя, знаменитого Гореваныча завалил, а тут еще рассказывает, как в автокатастрофе бедолагу с того света возвращал. Герою требуются законные фронтовые.

— …Ежели 100 грамм не желаете, то примите, батюшка, не откажите, скромные 40 капель…

От добровольной помощи Петя и Марик не отказались. Филька был известным и общепризнанным мастером, если не гроссмейстером, то по меньшей мере магистром кулинарии.

Иной час Филипп магистрально досадовал на судьбу и по-хорошему завидовал Петьке с Мариком, имевшим на двоих восхитительно оборудованную кухню, архитектурно и конструктивно совмещенную со столовой путем категорического евроремонта.

Будучи типичным сапожником без сапог, ему-то горемыке негде приткнуться, по-настоящему развернуться, дабы блеснуть поварскими и гастрономическими талантами.

На каждой кухне, где время от времени ему удается кашеварить и кулинарить, он становился либо подсобником-поваренком, либо калифом на час. У кухонь имелись свои постоянные хозяева, а он — гость с ограниченным временем и правом доступа.

Ни мастерской, ни даже рабочего места у мастера не имелось. Ни тебе инструмент грамотно разместить, ни оборудование поставить так, чтобы удобно и сырье складировать.

О том, чтобы снимать или иметь квартиру с кухней он мог лишь мечтать. Тем более о такой прелести, как у Петра с Марком.

На двоих они арендовали когда-то четырехкомнатную квартиру. Нынче же кухня широкой аркой соединялась с соседней комнатой, ставшей полноразмерной столовой для доброй дюжины гостей. При желании плита и кухонная раковина дивно отделялись от интерьера столовой пластиковым занавесом. И никаких вам посиделок на кухне.

В распоряжении двух полноправных квартиросъемщиков также находились отдельные спальни и обширная гостиная с коврами, диванами и креслами. Две застекленные лоджии и широкая прихожая добавляли простора хозяевам и гостям.

Филипп ничего не имел против того, чтобы за все это благолепие для его друзей-студентов регулярно раскошеливались их знатные родители из провинции. Он даже никак не интересовался во что оно им обходится, как и какие суммы втекают, вытекают…

Однако же прекрасно знал: лично для него это выливается в хорошо проведенное время в отличной компании. А чего еще здоровому и трезвомыслящему человеку нужно?

Оно, конечно, здорово Марику иметь собственным папой несменяемого мэра города, у которого лучший друг — директор и владелец градообразующего предприятия, отнюдь не случайно приходящийся Петру родным отцом.

Но родителей не выбирают. Они сами делают выбор, обзаводиться им или нет отпрысками, чадами, наследниками и на какой жилплощади их размещать, содержать.

С разговорами и попутными размышлениями, не требующими закрытых данных и сведений, Филипп содержательно состряпал вкуснейшую банановую кулебяку из сладкого заварного теста.

"Не хухры-мухры", если под рукой кухонный комбайн и печка с турбонаддувом. Раз-два, намешал, таймер врубил, бряк, звяк и тебе сообщают о готовности.