Короли Вероны - [226]
Пьетро похолодел.
— Супруга Кангранде?
— Не может быть. Вы ошибаетесь, мадонна, — произнес Данте.
— Не ошибаюсь. Все сходится. У нее были ключи — это она выпустила Патино с лоджии. Когда у Патино ничего не вышло в первый раз, она послала своих людей, потому что устала ждать.
— Но зачем ей?.. — Впрочем, Пьетро знал ответ. Он только не решался облечь его в слова. Неужели жена Кангранде пытается убить его единственного сына?
— Видимо, чтобы защитить своих будущих наследников. Франческо просто болван. — (Мальчик поднял голову.) — Не ты, Ческо, не ты. Кстати, почему ты нам ничего не сказал, когда мы садились в карету? Почему?
— Я думал, вы сами знаете, — ответил мальчик. Он снова закрыл глаза. — Вдобавок с нами Пьетро. — И он пожал плечами, досадуя на необходимость объяснять взрослым элементарные вещи.
Попытаться выпрыгнуть из кареты на такой скорости нечего было и думать — даже если бы пассажирами были не хромой измученный рыцарь, старый согбенный поэт, беременная женщина и трехлетний ребенок.
— Ты прав, малыш, — сказал Данте. — С нами Пьетро. Он что-нибудь придумает.
Нико да Лоццо не был пьян. Он хотел бы напиться, но хмель не брал его — голову занимали отданные Скалигером поручения.
— Поверить не могу! Патино до сих пор на свободе! За два часа он не мог далеко уйти! Мы быстро его поймаем!
На Бонавентуру вино подействовало куда сильнее; впрочем, решимостью он мог соперничать с Нико.
— Поймать мерзавца! Это надо же — мучить детей! Отвезем его к моей Кэт — она задаст ему жару!
Угуччоне выжимал воду из своих длинных волос.
— Вместо того чтобы ловить Патино, все твои люди ищут этого болвана, твоего кузена.
— Он и сам объявится, — икнул Бонавентура. — Это у него привычка такая — исчезать. Ик. С детства.
— Я назначил Монтекки ответственным за поиски, — проговорил Нико. — Монтекки сегодня везет.
Вдруг вперед выступил седой солдат.
— Синьоры, мы тут кое-кого нашли. Извольте сами посмотреть.
— Кого еще вы там нашли? Фердинандо? — зевнул Бонавентура.
— Нет, синьор, не его.
Старый солдат говорил таким тоном, что за ним, помимо Нико, Бонавентуры и Угуччоне, двинулось еще несколько человек. Пройдя по извилистой лесной тропе, они наткнулись на мертвое тело. Молодой Монтекки склонился над телом, покрытым точно таким же плащом, как у него, только с кровавым пятном.
Нико бросился к юноше.
— Господи, Мари, неужели это?..
Марьотто осторожно повернул тело за плечи, снял с покойного позолоченный шлем и бережно закрыл его лицо от дождя. Повисло долгое молчание.
На тропе появился еще один человек в голубом плаще. Бенвенито придержал коня и спрыгнул на землю.
— Марьотто! Мне сказали…
Марьотто все так же стоял на коленях в грязи, неотрывно глядя в лицо, которое всю жизнь, за исключением одного вечера, хранило сосредоточенное выражение. Теперь напряжение ушло, черты смягчились. Видно, так выглядит каждый, когда оказывается у ног Всевышнего, думали собравшиеся.
— Наверняка на него напали из засады, — проговорил Бонавентура.
— Кто? Падуанцы? — вскипел Бенвенито.
— Нет, падуанцы здесь ни при чем. — Марьотто осторожно опустил голову отца на землю и вытащил из раны серебряный кинжал. Это было нелегко — убийца ударил с огромной силой. Марьотто вытер кинжал о собственный плащ. На клинке красовалось его имя.
В отдалении послышались голоса, и на опушку вышли Луиджи и Антонио Капуллетто. Антонио произнес:
— Мы увидели свет. Что случилось? Детей нашли?
— Капуллетто, — мягко проговорил Нико, — зря ты оказался здесь в такой момент.
— Почему? — удивился Антонио. — А кого это убили?
Марьотто поднял голову. На скулах его играли желваки, что не укрылось от внимания Угуччоне и Нико. Они успели схватить Марьотто, когда он попытался броситься на Антонио. Марьотто вырывался как бешеный.
— Ублюдок! Трус! — вопил он. — Со мной лицом к лицу встретиться кишка тонка, так ты сзади, со спины!.. Да только ты не того убил, не того!
Антонио побагровел.
— Мари, если бы я хотел тебя убить, я бы убил.
— Капуллетто, замолчи, Христа ради, — пробормотал Бонавентура.
— Замолчу, только сначала скажите, кто покойник.
— Отец Аурелии, — отвечал Бенвенито. — Его отец. — Он указал пальцем на Марьотто.
Из багрового Антонио стал серым.
— Только не это!
Марьотто плакал, не стыдясь слез.
— Ты подлый трус! Ты ее никогда не получишь! Даже если убьешь меня, она не будет твоей!
Антонио заметил, что все смотрят на него.
— Нет, я не убивал. Синьор Монтекки был добр ко мне — он даже заступился за меня, пошел против родного сына! Зачем мне было его убивать?
Марьотто взмахнул серебряным кинжалом.
— Затем, что ты принял его за меня! Ты думал, это я!
— Откуда у тебя кинжал? — похолодел Антонио.
— Отсюда! Из тела моего отца! Старика от молодого ты не отличил, а вот спину от груди хорошо отличаешь! Подлый трус!
— Марьотто, — шепнул Угуччоне на ухо Монтекки, — успокойся. Я сейчас велю его арестовать.
— Нет уж! Отпустите меня! — Марьотто задергался в железных руках Нико и Угуччоне. — Капуллетто, ты хотел дуэли? Хотел? Отлично! Здесь, сейчас. На кинжалах. Можешь взять кинжал, которым зарезал моего отца.
Антонио вытянул вперед руки.
— Клянусь, я выбросил свой кинжал! Я выбросил его сегодня днем! — Молодой человек оглядел собравшихся и понял, что ему никто не верит.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.