Короли Вероны - [220]
— Нет! Это не… Нет, Антонио. Послушай меня. Мы… мы должны стать друзьями. Друзьями, и только.
— И только? Вот как ты заговорила! — Антонио нахмурился, в голосе послышался металл. — Значит, для тебя это игра! А я не шучу: кроме тебя, мне ничего в жизни не надо! Ты для меня все!
Джаноцца отодвинулась. Антонио целую секунду смотрел ей в глаза. Затем закричал:
— Проклятье! Почему все всегда только ему?.. Ладно, пусть и это забирает!
Выхватив серебряный кинжал, Антонио подался к Джаноцце. Слезы текли по его щекам.
Что он собирался сделать, Джаноцца так и не узнала, сколько ни думала об их встрече после. Она не сомневалась: Антонио никогда не причинит ей зла — или уверила себя в этом. Значит, он хотел отдать ей кинжал? Или убить себя у нее на глазах?
Что бы ни задумал Антонио, Джаноццу от его действий спас топот копыт. Антония наткнулась на разъезд во главе с Бенвенито.
Джаноцца воззрилась на Антонио, который не сводил с нее глаз. Затем он отвернулся.
— Джаноцца! — позвала Антония. — Ты цела?
Антонио не ушел, пока не убедился, что Джаноцца в безопасности; потом взгромоздился на коня и поскакал прочь. Джаноцца смотрела ему вслед. Незадолго до того, как Антонио скрылся из виду, пальцы его разжались, и из огромной пятерни, облаченной в перчатку, выпал серебряный кинжал и вонзился в размокшую землю.
Антония уже хлопотала вокруг Джаноццы.
— Скажи, что случилось?
— Я все окончательно испортила! Испортила! Я просила его не убивать… мне казалось, что он слушает, что он любит меня достаточно сильно, чтобы слушать…
Антония только вздохнула.
— А на что ты рассчитывала? Ты думала, стоит сыграть свою роль как надо, и все образуется? Это тебе не пьеса и не стихотворение.
Джаноцца заплакала. Ее уговорили усесться в седло. До самого замка Монтекки она повторяла, словно в бреду:
— Все должно было произойти не так.
Сидящие в пещере услышали стук копыт. В первый момент Патино осклабился:
— Извините, сир Алагьери, боюсь, граф не даст вам выйти отсюда живым. Ну, разве что как следует попросите…
Однако вскоре стало ясно, что скачет не одна лошадь. Лошадей было как минимум четыре.
— Разве граф собирался приехать с друзьями? — съязвил Пьетро.
— Может, он взял с собой несколько падуанских солдат, — неуверенно предположил Патино.
— Видимо, для того, чтобы они его прикончили, как только узнают, что нападение на Виченцу было затеяно ради похищения одного ребенка.
Момент наконец настал. Пьетро поднялся. Патино тотчас вскочил на ноги и за шиворот поднял Ческо.
— Только попробуй!
— Знаешь, что мне пришло в голову? Что граф попал в плен и в обмен на свою жизнь выдал тебя. — Пьетро протянул руку. — Сдавайся, и я не дам людям Кангранде тебя повесить. — В то же время Пьетро незаметно двигал левую ногу к полуобугленной ветке. Меркурио следил за ним широко раскрытыми глазами; бока его ходили тяжело, однако дышал он почти неслышно.
Патино обвел пещеру диким взором, но, обнаружив, что топот копыт удаляется, усмехнулся. Пьетро снова увидел жалкую пародию на улыбку Кангранде.
— Значит, не дашь им вздернуть меня? Какое благородство. Но знаешь, кажется, пришло время с тобой разделаться. Не будем ждать графа.
И Патино взмахнул ножом.
«Сейчас или никогда».
Пьетро нагнулся, словно защищаясь от удара. Следующий шаг ему предстояло сделать босыми ногами — о, Патино это дорого обойдется. Если, конечно, Пьетро выживет.
Пьетро шагнул в костер. Пяткой поддав ветку, он швырнул ее в Патино. Тот инстинктивно поднял руки, заслоняя лицо.
Ческо упал на землю и откатился от своего мучителя. Ругаясь на чем свет стоит, Патино ухватил пальцами воздух. Он все еще держал в руке нож; его-то Патино и занес, чтобы ударить Пьетро. Противников разделял костер.
Увидев, что медлить нельзя, Пьетро крикнул:
— Меркурио! Взять!
Борзой пес выпрыгнул из лужи собственной крови и метнулся через огонь. Длинные челюсти сомкнулись на левой руке Патино. Брызнула кровь. Мерзавец взвыл. Тяжелый, крупный пес тянул его к земле, крепче сжимая страшные клыки и приглушенно рыча.
Патино вонзил длинный тонкий кинжал псу прямо в глаз. Челюсти Меркурио разжались, и он рухнул на землю, не издав более ни звука.
— Меркурио! — раздался из темноты жалобный голосок.
Пьетро, подняв меч, бросился к Патино. Пока он огибал костер, Патино извлек кинжал из тела собаки и нацелился Пьетро в лицо. Пьетро закрылся рукой; удар пришелся на тыльную сторону кисти. В следующее мгновение кинжал полоснул воздух у самого уха юноши. Пьетро упал на землю и откатился от Патино. Снова вскочил и бросился на врага.
Только бросаться было уже не на кого. Патино исчез. Негодяй бежал к своему коню, привязанному в нескольких локтях от костра. Он разрезал ремни и вскочил в седло. Подняв меч, заревев, как сам дьявол, Пьетро кинулся наперерез коню. Слишком поздно. Патино пришпорил коня, и тот встал на дыбы. Пройдясь затылком по земляному потолку, с которого свисали бледные сырые корни, Патино поскакал к выходу из пещеры.
Однако он забыл о веревке. Передние ноги коня попали в ловушку, и оба — конь и всадник — навзничь рухнули в грязь. Патино забарахтался, пытаясь выбраться из-под коня. При свете костра его долговязая фигура особенно напоминала пугало; огромные жуткие тени корчились на стенах и потолке.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.