Короли в изгнании - [26]

У Виктора пересохло во рту, и холодные пальцы ужаса сжали сердце, но времени на ужас у него не было. У него не оставалось времени ни на что вообще.

– Чу, – сказал он, вызвав «группу Е». – Срочно, секретно.

– Я здесь, – ответил Скиршакс.

– Взвод разведчиков в топографическую точку «Трезубец 27/94 Бис». Спасти сенатора Ё и его гостей. Любой ценой!

– Будет исполнено.

Скиршакс отключился, а Виктор посидел секунду, глядя невидящими глазами на проекцию, затем встряхнулся и вызвал Йёю.

– Будьте осторожны, Рыбак, – сказал он. – Они начали.

– Значит, вот в чем дело! – сказал Йёю.

– Вы что-то знаете? – быстро спросил Виктор.

– Я говорил со Смарагдом сорок минут назад. Коротко. Семь минут назад связался снова, но связи не было. Похоже на глушение.

– Спасибо, Рыбак. Держите меня в курсе событий. Отбой.

Итак, они начали. Как? Какая разница! Возможно, втихую высадили звенья тактической разведки. А может быть, опергруппы были уже здесь и только ждали сигнала. Или это Позвонки активизировали своих боевиков, которые еще вчера не подозревали, что «их время пришло»? В любом случае они начали действовать и опять опередили его на полшага. Это было неприятно. Виктор терпеть не мог таких ситуаций, но умел принимать объективную реальность такой, какая она есть, и не жалеть о том, что она не соответствует его желаниям. Как говорят местные аристократы, есть только то, что есть. Но в Тигровой пади Яна, и Ци Ё, и Ди, и Макс, и…

1100 километров по прямой.

«Я буду убивать Позвонков одного за другим, пока они не кончатся!» – сказал он себе, поднимаясь из-за пульта.

Барона он нашел в студии аналитического моделирования. Счёо и несколько его сотрудников строили какую-то замысловатую схему, занимавшую уже треть объема немаленького размерами зала.

– Барон!

– К вашим услугам, князь.

– Мне надо уйти, – тихо сказал Виктор.

– Что-то случилось. – Счёо не спрашивал.

– Да, – кивнул Виктор. – Они напали на мою семью.

– Понимаю. – Барон не раздумывал. Когда это требовалось, он умел быть быстрым. – Идите.

Он вопросительно посмотрел на Виктора.

– Да, – ответил Виктор на незаданный вопрос. – Наше соглашение остается в силе. Ждите меня здесь. Своих людей я сейчас предупрежу, они переходят под вашу команду. Управление я передаю начштаба, а в шесть утра бросьте сообщение, что Тень передает управление флоту, и ждите.

Он помолчал секунду и добавил:

– Два дня.

– Хорошо, – согласился Счёо. – Дать вам людей?

– Не надо. Я возьму только одного. И еще мне нужна машина, если у вас есть, конечно. – Он вопросительно взглянул на Счёо.

– Представьте себе, есть, – усмехнулся барон. – Знаете Мемориальные Конюшни?

– Знаю.

– Старый каретный двор переделан в депо. Берите, что понравится. Там много чего есть.

– Спасибо, а как я туда попаду?

– Туда ведет тоннель из-под самой перемычки. Я пошлю провожатого. Успеха!

– Взаимно!

На этом они расстались, надеясь на то, что расставание не будет долгим, что встреча состоится и что она, встреча, не будет омрачена печальными известиями.

Глава 5 И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН

Седьмой день второй декады месяца птиц

Трансвааль, Трансвааль, страна моя,

Ты вся горишь в огне!

Да, что-то в этом роде, но в данном случае более уместными Виктору показались слова из «Последнего батальона» – старой аханской военной песни, которую традиционно любили петь и старики ветераны и юные новобранцы:

Нас выкосил напрочь прошедший бой,

Но есть командиры и здесь.

Грозно командует Смерть: «Отбой!»

«В атаку!» – командует Честь.

И в строй тогда встал каждый из нас.

И каждый непобедим.

Ведь «Выстоять!» – такой был приказ,

И мы до сих пор стоим…[20]

Полчаса назад «Сапсан», совсем такой же, как и тот, на котором Виктор улетал на войну, тенью выскользнул через замаскированный под декоративную стену портал официально не существующего Депо – слева от главного входа в Мемориальные Конюшни – и устремился к своей далекой цели. И «за рулем» был все тот же чудом выживший в мясорубке вчерашнего дня капрал Даэйн. На капрале была новая, со складов «Клоповника», флотская броня, но свою «фирменную» налобную повязку чижик-пыжик Даэйн сохранил. «Чижик-пыжик, где ты был? Где ты голову сложил? – хмуро пошутил Виктор. – Не аутентично, зато верно по смыслу». Все жью[21] были сумасшедшими сукиными детьми, отморозками и психопатами, но, возможно, именно поэтому они бестрепетно шли на самые отчаянные авантюры, сражались до конца в самых безвыходных ситуациях и были – чего уж там! – первоклассными мастерами пилотирования. При этом побеждали они намного чаще, чем проигрывали, но ценой поражения многократно превосходящего противника чаще всего была их собственная жизнь. Впрочем, умирая, они успевали обычно – пусть и в самое последнее мгновение своей безумной жизни – «вырвать венок из руки Эйя[22]». И действительно, желто-зеленые памятные столбики над пустыми могилами жью на военных кладбищах всегда были усыпаны лепестками алых роз, точно так же, как ложились они сплошным ковром под ноги пилотов, когда те были еще живы. «Миллион, миллион, миллион алых роз…»

Веселая жизнь, достойная смерть. Но умирать, тем более сейчас, Виктор не собирался. Более того, умирать он просто не имел права.