Короли и капуста. Рассказы - [145]

Молодой человек опять зашелся долгим кашлем. Свободной рукой он прижимал к груди свою луковицу.

– Конечно, конечно, – пробормотал он через время. – Но, как я уже сказал, мне надо идти, я…

Хетти решительно схватила его за рукав.

– Не ешьте сырой лук, дорогой мой. Не ешьте. Внесите свою долю в обед, и вы отведаете такого жаркого, которого сроду не едали. Ну неужели две девушки должны свалить мужчину с ног и затащить его внутрь, чтобы он оказал честь пообедать с ними? Ничего мы с вами не сделаем. Кончайте ломаться и решайтесь, пошли.

На бледном лице юноши появилась улыбка.

– Ну, давайте, – сказал он, просияв. – Если моя луковица служит достаточной рекомендацией, то я с удовольствием приму предложение.

– Служит, служит, – заверила его Хетти. – И рекомендацией, и приправой. Только подождите немного за дверью, я спрошу свою подругу, не против ли она. И смотрите же, не исчезните никуда со своим рекомендательным письмом.

Хетти скрылась за дверью комнаты. Молодой человек остался ожидать снаружи.

– Сесилия, детка, – произнесла продавщица, смазав, как могла, свой скрипучий голос. – Там, за дверью, ждет лук. И при нем молодой человек. Я пригласила его пообедать. Вы ведь не против?

– Ах, боже мой! – воскликнула Сесилия, вскакивая и поправляя волосы. Она бросила грустный взгляд на плакат с паромом.

– Нет, нет, – сказала Хетти, – это не он. Не обманывайте себя. Помнится, вы говорили, что у вашего героя деньги и автомобиль. А это голодранец какой-то с одной луковицей на обед. Но он приятный молодой человек, совсем не нахал. Скорее всего, он был джентльменом, а теперь оказался на мели. А лук-то нам нужен! Позвать его? Я за него ручаюсь.

– Хетти, дорогая, – вздохнула Сесилия. – Я так голодна. Какая разница, принц он или грабитель? Мне все равно. Зовите, если у него есть еда.

Хетти вернулась в коридор. Луковичный парень исчез. У Хетти замерло сердце, и серая тень покрыла ее лицо, кроме скул и кончика носа. А потом жизнь снова вернулась в нее. Она увидела его, стоящего на противоположном конце коридора, высунувшись в окно. Она поспешила туда. Он что-то кричал кому-то в окно. Шум на улице заглушил звук ее шагов. Она заглянула ему через плечо и увидела, к кому он обращается, и услышала все его слова. Он обернулся и увидел ее.

Глаза Хетти впились в него, словно стальные буравчики.

– Не лгите мне, – спокойно сказала она. – Что вы вздумали делать с луковицей?

Молодой человек подавил приступ кашля и смело посмотрел ей в лицо. Было ясно, что он не намерен терпеть дальнейшие издевательства.

– Я собирался ее съесть, – сказал он размеренно, – как я вам уже сообщил.

– И у вас в доме больше ничего съестного?

– Ничего.

– А чем вы занимаетесь?

– В данный момент ничем особенным.

– Тогда почему, – спросила Хетти, и голос ее зазвучал на самых резких нотах, – почему вы вывешиваетесь из окон и даете распоряжения шоферам в зеленых машинах на улице?

Молодой человек вспыхнул, и его мутные глаза засверкали.

– Потому, сударыня, – ответил он торопливо, – что я плачу шоферу жалованье и владею этим автомобилем, как и этой луковицей, вот этой самой луковицей, сударыня.

Он потряс луковицей перед носом у Хетти. Продавщица не двинулась с места.

– Тогда почему же вы питаетесь луком, – спросила она убийственно презрительным тоном, – и ничем больше?

– Ничего я такого не говорил, – горячо возразил молодой человек. – Я всего лишь сказал, что у меня дома сейчас нет ничего съестного. У меня же там не гастрономический магазин.

– Тогда почему же, – неумолимо продолжала Хетти, – вы собираетесь есть сырой лук?

– Моя мама, – сказал молодой человек, – всегда заставляла меня его есть, когда я простужен. Простите за подробности моего физического состояния, но, вероятно, вы заметили, у меня просто ужасная простуда. Мне надо съесть луковицу и в кровать. А я вместо этого зачем-то торчу тут и объясняюсь с вами.

– Как же вы это простудились? – подозрительно спросила Хетти.

Кажется, молодой человек достиг высшей точки раздражения. Спуститься с нее он мог двумя путями: дать волю своему гневу или признать комичность ситуации. Он выбрал правильный путь, и пустой коридор огласился его хриплым смехом.

– Нет, вы просто прелесть, – сказал он. – Но я не осуждаю вас за такую осторожность. Ладно, мне не сложно, я расскажу вам. Я вымок. Я плыл на пароме по Северной реке несколько дней назад, и за борт прыгнула девчонка. Конечно же, я…

Хетти протестующе взмахнула руками.

– Дайте мне луковицу, – сказала она. Молодой человек стиснул зубы.

– Отдайте луковицу, – повторила она. Он улыбнулся и вложил луковицу ей в руку.

Тогда лицо Хетти озарила так редкая для нее меланхолическая улыбка. Она взяла молодого человека под локоть и указала на дверь своей комнаты.

– Дорогой мой, – сказала она. – Ступайте туда. Дурочка, которую вы выловили из речки, ждет вас. Входите. Даю вам три минуты до того, как приду. Картошка ждет там же. Идите же, Лук.

Он постучал и вошел, а Хетти принялась чистить и мыть лук в раковине. Она уныло посмотрела на унылые крыши на улице, и улыбка медленно сползла с ее лица.

– А все-таки, – мрачно сказала она самой себе, – все-таки мясо-то достали мы.