Короли без короны - [56]

— Что ж, — хмуро проговорил Жорж-Мишель, не любивший проигрывать и уверенный, что еще сможет отыграться, — жду вас завтра в это же время. Я намерен продолжить партию.

— Но, ваше высочество, — заговорил Жерар, — конечно, играть с вами в шахматы, это большая честь для меня, но, к сожалению, это невозможно. Завтра утром я уезжаю…

— Что значит, уезжаете?! — возмутился принц. — Куда и зачем?

— В армию, — пояснил граф де Саше. — Мой отпуск закончен, меня ждут в полку.

Его высочество рассмеялся.

— Что за чепуха… Уедете послезавтра…

— Но у меня предписание, — уже с легким нетерпением проговорил Жерар. — Через шесть дней я должен быть у маршала де Бриссака.

— Днем позже, днем раньше, — пожал плечами Релинген, — в конце концов, все это чепуха! Если вы так уж спешите, поедите завтра ночью.

Прежде чем ответить, полковник де Саше заставил себя мысленно прочитать Pater Noster.

— Ночные переходы не самое разумное дело в нашей доброй Франции, — сообщил, наконец, он. — Как офицер, я не могу по собственной прихоти рисковать своими людьми. Простите, ваше высочество, но это невозможно.

Несколько мгновений принц Релинген смотрел на дерзкого юнца, затем резко оттолкнул от себя доску и раньше, чем молодой человек успел встать, выскочил из-за стола и покинул комнату.

Молодой человек ошеломленно посмотрел вслед его высочеству, взглянул на упавшие фигуры и задумался, не стоило ли отдать принцу последнюю партию. А впрочем, ну почему он должен играть в поддавки? Подыгрывать можно детям и женщинам, рассуждал полковник, но его высочество не принадлежал ни к первым, ни ко вторым. Да и что принц Релинген мог ему сделать? Запретить пользоваться библиотекой? Так он и так уже почти все, что надо, посмотрел. Подослать к нему убийц? Это не в его духе. Обидеть Соланж? Его высочество не имел привычки мстить женщинам. Перебрав в уме еще пару-тройку возможностей, Жерар убедил себя, будто ему не о чем беспокоиться, а при всей своей взбалмошности самое большее, что мог сделать принц, это наказать его равнодушием. И в этом молодой человек, конечно, ошибался.

Слепо глядя прямо перед собой, шевалье Жорж-Мишель уже в третий раз спрашивал себя, как проучить безродного мальчишку. Кузен Гиз непременно приказал бы перерезать наглецу горло. Кузен Валуа — заточить в Бастилию. А кузен Бурбон попросту плюнул бы на юнца, утешившись любовной интрижкой или бутылкой вина. Принц Релинген был не таков. Конечно, его люди не слишком задумывались об отдаваемых им приказах, а в Лоше было достаточно казематов, ничуть не уступавших казематам Бастилии или любой другой королевской крепости, но убивать юнца или отправлять его в тюрьму для Жоржа-Мишеля было равносильно поражению. Да и благодушие Беарнца, может, и было ближе всего к христианскому всепрощению, но совсем не соответствовало нраву принца Релинген.

«Торопится в армию», — раздраженно думал Жорж-Мишель. «Так торопится, что даже не хочет дать мне отыграться». Его высочество подумал, что просто обязан проучить дерзкого мальчишку. Вопрос был в одном — как. Поломав не менее часа голову, принц Релинген неожиданно улыбнулся. Решение было простым и как все, что он делал, гениальным. Его высочество вызвал секретаря, дабы продиктовать послание к его величеству, и велел Готье де Шатнуа немедленно собираться в дорогу. На все про все у Готье было всего шесть дней.

Принц Релинген предвкушал месть, и впервые за последний месяц ощущал полное довольство собой и жизнью.

ГЛАВА 12 В которой принц Релинген наконец-то по настоящему познакомился с графом де Саше, а граф де Саше познакомился с самим собой

Плохо, когда утро начинается с графа де Саше. К сожалению, его высочество убедился, что день, начинающийся без графа, может оказаться еще хуже.

Первую неделю отсутствия полковника принц Релинген наслаждался покоем и бездельем: никаких ранних докладов, бумаг, вечно невозмутимого лица и выводящей из себя вежливости. Во вторую неделю принц начал ощущать смутное беспокойство и с каждым днем это беспокойство росло. Испугавшись, что упрямый молодой человек вполне мог удрать от него в армию, Жорж-Мишель не выдержал и поинтересовался у шевалье де Ликура, куда ко всем чертям подевался граф де Саше.

Ответ офицера не понравился Релингену. С готовностью, подсказавшей его высочеству, что местонахождение полковника является секретом лишь для него, Ликур доложил принцу, что по его сведениям граф де Саше должен направляться в Тур после выполнения возложенного на него поручения.

— Тогда почему я до сих пор не получил полный отчет? — раздраженно вопросил принц, лихорадочно пытаясь сообразить, что за приказ подмахнул более двух недель назад. Подобного конфуза с ним не случалось с пятнадцати лет, однако желание поскорее избавиться от ненавистного графа заставило Жоржа-Мишеля подписать бумагу, даже не взглянув на нее.

Когда через два часа шевалье де Ликур представил его высочеству все рапорты полковника, расцветив их собственными восторженными замечаниями, его высочество с трудом удержался от того, чтобы сначала не присвистнуть, а затем не схватиться за голову. Читая донесения графа, Жорж-Мишель смутно припоминал доклады молодого человека о каких-то разбойниках, чьих-то жалобах, возмутительных убийствах и грабежах, короче, все то, чем он решительно не желал заниматься в почетной ссылке. Судя по донесениям его сиятельства, добрые жители Турени более не имели оснований для жалоб, а произраставшие вблизи от разбойничьего лагеря дубы в изобилии украсились тяжеленными «желудями».