Королевство теней - [20]

Позже вечером, когда Пол пригласил Дайану на ужин, Генри решился. Он не считал, что поступает нечестно по отношению к другу. Просто он испытывал естественное беспокойство за здоровье Клер. Он пойдет, постучит в дверь, может быть даже не станет заходить, просто посмотрит, все ли у нее в порядке... У него даже не возникло мысли воспользоваться телефоном.

Генри увидел слабый свет, пробивающийся сквозь аквамариновые шелковые шторы. Поправив галстук, он взялся за дверной молоток, пожалев, что не додумался остановиться по дороге и купить цветов. Подождал, потом постучал еще раз, теперь уже громче. Может быть, она уснула перед телевизором.

Потом он не мог себе объяснить, что заставило его так поступить – но когда Клер не ответила на третий стук, он перекинул ногу через невысокое ограждение, перелез на мощеную площадку под окном и заглянул в узкую щель в шторах, через которую едва пробивался свет.

Клер сидела на полу, перед мерцающей свечой, скрестив ноги, лицом к окну, и Генри мог ясно ее видеть. Выражение ее лица было абсолютно спокойным, глаза закрыты; весь вид создавал впечатление полной расслабленности. Отблески слабого света освещали ее неподвижное лицо, играли на золотых украшениях на шее и запястьях и ложились глубокими тенями на складки зеленого шелка, облегавшего фигуру.

У Генри захватило дух: как зачарованный он смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Наконец свеча погасла, и Клер осталась сидеть в темноте, на полу лежала лишь узкая полоска света от уличного фонаря за спиной Генри. Чьи-то шаги на улице заставили его очнуться. Он выпрямился, испугавшись, что его могут принять за грабителя, подглядывающего в окна.

Вернувшись к двери, он постоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Наконец он вновь громко постучал в дверь, потом решительно нажал кнопку звонка. Звон разнесся по дому и Генри стал ждать. Минуту спустя, в гостиной вспыхнул свет, и дверь отворилась.

– Генри? – Клер удивленно смотрела на него.

– Клер, – он наклонился и поцеловал ее в щеку, – Прости, что так поздно. – Если хочешь, могу сразу же уйти. Просто Пол просил меня заехать по дороге и узнать, все ли у тебя в порядке. Он, кажется, встретил своего клиента, так что немного задержится – ты знаешь, как иногда бывает. – Пол, естественно, ни о чем его не просил.

Клер нерешительно посмотрела на него. В ярком свете прихожей она выглядела усталой и расстроенной.

– Очень мило с твоей стороны, Генри. Проходи, – Она отошла от двери.

Он последовал за ней и, войдя в гостиную, невольно посмотрел на ковер, где только что горела свеча. Огарка ужe не было, но ему показалось, что в воздухе чувствовался запах воска, смешанный со слабым ароматом духов.

– Ты не слишком устала, Клер? Пол сказал мне, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.

– Нет, я в полном порядке. Пойдем на кухню, там и поговорим, пока я приготовлю нам кофе. Просто, когда я сегодня поднималась в лифте, он неожиданно застрял, и я весьма глупо повела себя, вот и все. Боюсь, что завтра об этом будет говорить весь банк. – Она устало улыбнулась.

– Но, Клер, это же ужасно. – Генри спустился вслед за ней в подвальное помещение, где находилась кухня.

– Я с детства страдаю клаустрофобией. В действительности, это просто глупо. – Она налила воду в чайник и включила его; сидя на высоком стуле, он внимательно наблюдал за ее действиями.

– Клер, я только что невольно увидел через окно... Что ты делала со свечой? – Он сначала не собирался задавать ей этот вопрос – не хотелось признаваться, что подглядывал.

Она резко повернулась, но не рассердилась:

– Медитировала, – улыбнулась она.

– Это когда как бы читают молитвы? – Он был смущен.

– Немного похоже. Хотя я это делаю совсем иначе. – Она начала вертеть на пальце свое обручальное кольцо с сапфиром, так что грани камня ярко засверкали. – Это странно выглядит со стороны. Я начала этим заниматься, чтобы научиться расслабляться. – Внезапно Клер захотелось с кем-нибудь поделиться. – Когда я была ребенком, у меня была воображаемая подружка; я знаю, многие дети придумывают себе друзей. Ее звали Изабель. – Клер так надолго замолчала, что Генри подумал – не забыла ли она о его присутствии.

– Продолжай, – наконец попросил он ее.

– Мой брат всего на четыре года моложе меня, но мы никогда не были дружны. Мы и сейчас не дружим. – Она грустно улыбнулась. – Я была одиноким ребенком. – Брат Изабель тоже был на четыре года моложе ее и тоже родился после смерти отца. Она замолчала и уставилась в пространство, впервые заметив это странное совпадение. Тряхнув головой, Клер продолжила: – Мне кажется, дети всегда так реагируют на свое одиночество: придумывают себе друзей.

Генри боялся нарушить ход ее мыслей. На кухне воцарилась тишина.

– Она была реальной личностью, из числа предков нашей семьи. Сестра моей бабушки часто рассказывала нам об Изабель длинные, подробные, волнующие истории. Я не знаю, откуда они пришли, были ли они правдивыми; или она сама придумывала их, но они поразили мое воображение. Я снова и снова повторяла их мысленно, моделировала их в своих играх. Иногда Изабель была моей подружкой. Иногда она была мной, а я была ею... – Ее голос смолк. Чайник уже закипел и автоматически отключился, Генри не шевелился.