Королевство Русь. Древняя Русь глазами западных историков - [8]
Эти работы охватывают период с момента зарождения древнерусской государственности в середине – второй половине IX в. и до конца XII – начала XIII в., когда Киевская Русь, по сути, прекращает свое существование. При этом в своей работе мы пользовались только оригинальными текстами, а не переводами, чтобы исключить возможные разночтения.
Всего было рассмотрено двадцать работ тринадцати англо-американских авторов, шестнадцать работ были впервые переведены на русский язык. Характер рассматриваемых в данном исследовании работ различен. Среди них есть как специальные монографии и сборники статей, посвященные исключительно различным аспектам истории Древней Руси, к ним относятся «The Emergence of Rus’» С. Франклина и Дж. Шепарда, Великобритания; «Cambridge History of Russia, The New Cambridge History of Russia», Великобритания; монографии К. Раффенспергера «Reimagining Europe: Kievan Rus’ in the Medieval World, 988—1146», «Ties of Kinship. Genealogy and Dynastic Marriage in Kievan Rus’» и «The Kingdom of Rus’», США и др., так и монографии, в которых история древнерусской государственности рассматривается наряду с историей других средневековых восточноевропейских государств («Byzantine Commonwealth» Д.Д. Оболенского, Великобритания и «The Making of Byzantium. 600— 1025» М. Уиттоу, США). А также монографии, охватывающие более широкий хронологический пласт: «A History of Russia, Central Asia and Mongolia. Volume I. Inner Eurasia from Prehistory to the Mongol Empire» Д. Кристиана (Великобритания) и монография Р. Пайпса «Russia under the Old Regime» (США).
Также в работе были использованы и специальные статьи (например, «Revisiting the Idea of the Byzantine Commonwealth», «Rusian Economic and Marital Policy: An Initial Analysis of Correlations» К. Раффенспергера, США) и, наконец, учебные пособия («Medieval Russia. 980—1584» Дж. Мартин, США).
Надо отметить, что англо-американские историки, в отличие от своих немецких и скандинавских>33 коллег, долгое время совершенно не интересовались историей Древней Руси, возможно, в силу географической удаленности и слабых, спорадических контактов между государствами, особенно между Россией, США и Канадой. Одна из первых работ, принадлежащая перу специалиста-историка, целиком посвященная истории Киевской Руси и вышедшая в Оксфорде на английском языке, появилась только в 1877 г. – «The relations between Ancient Russia and Scandinavia, and the origin of Russian state»>34 (в России издана в 1891 г. под названием «Начало Русского государства»). Однако данная книга, являющаяся «классикой норманизма»>35, представляет собой не исследование, а сборник лекций датского профессора Вильгельма Томсена, прочитанных им в Оксфордском университете в 1876 г. Но уже в этой работе были заложены те базовые идеи и представления англо-американских исследователей о Древней Руси, которые затем повторяются в их работах и до сегодняшнего времени: утверждается скандинавское (шведское) происхождение династии Рюриковичей, а также, косвенно, формулируется мнение о важнейшей роли торговли в появлении Древнерусского государства. Интересно отметить, что он активно использует в своем труде источники и историографию (особенно работы А.А. Куника) на русском языке. Чуть менее чем через двадцать лет появляется первая кафедра русской истории в США, при Гарвардском университете, а затем – профессуры в области русского языка литературы в Гарвардском и Колумбийском университетах, а также при университете Калифорнии в Беркли>36.
Затем положение начинает постепенно меняться в начале XX в., особенно после Октябрьской революции 1917 г., когда на Запад массово бежали многие представители образованных классов, в том числе ученые-историки, такие как Г.В. Вернадский (профессор Йельского университета), П.Н. Милюков (почетный профессор Кембриджского университета), М.М. Карпович (профессор Гарвардского университета, один из основателей американской русистики) и многие другие. В эмиграции многие из них, как историки, так и неспециалисты, писали свои мемуары и книги по истории России, в том числе по истории Древней Руси, некоторые из которых (в особенности работы Г.В. Вернадского) стали классическими на Западе. Эти работы, по утверждению американского историка Р. Вильямса, уходят своими корнями в русскую дореволюционную историографию XIX в.>37 Тем не менее стоит отметить, что эмигрантская историография повлияла на англо-американскую. Так, очевидно, именно оттуда англо-американские исследователи почерпнули идею о торговом базисе Древнерусского государства. Таким образом, на развитие русистики на Западе большое влияние оказали идеи, берущие свое начало в середине XIX в. в работах В.О. Ключевского.
К. Раффенспергер указывает: «Что касается американской [исторической] науки в целом, то на нее огромное влияние оказали бежавшие от революций 1917 г. историки-эмигранты. Они преподавали в американских университетах, где успешно продвигали свои идеи. В основе их идей лежали в основном работы Ключевского, и это влияние можно также увидеть в том, как описывались основные события русской истории в англоязычной науке в целом. Из-за преобладания этих ученых можно было долгое время игнорировать большую часть советской историографии. Даже когда я учился в аспирантуре, были четкие указания, на кого из советских авторов стоит обратить внимание, игнорируя при этом их марксистские представления, а каких избегать».
Исследование посвящено развитию ранней государственности готов в Восточной Европе III—IV вв. Особое место уделено двум готским предгосударственным образованиям (политиям): Готии тервингов и королевству гревтунгов. Впервые в отечественной и зарубежной историографии проводится сравнение этих двух готских политий между собой и их общее сравнение со славянскими политиями того же периода. Использование в работе почти полного комплекса письменных источников по готской истории, критический подход к исследованиям последних лет, а также методов зарубежной и отечественной политантропологии позволило автору внести свой вклад в решение проблем эпохи поздней Античности и раннего Средневековья, что дало основание сдвинуть время появления первых праславянских потестарных образований в Восточной Европе ориентировочно на II в.
Главной темой книги стала проблема Косова как повод для агрессии сил НАТО против Югославии в 1999 г. Автор показывает картину происходившего на Балканах в конце прошлого века комплексно, обращая внимание также на причины и последствия событий 1999 г. В монографии повествуется об истории возникновения «албанского вопроса» на Балканах, затем анализируется новый виток кризиса в Косове в 1997–1998 гг., ставший предвестником агрессии НАТО против Югославии. Событиям марта — июня 1999 г. посвящена отдельная глава.
«Кругъ просвещенія въ Китае ограниченъ тесными пределами. Онъ объемлетъ только четыре рода Ученыхъ Заведеній, более или менее сложные. Это суть: Училища – часть наиболее сложная, Институты Педагогическій и Астрономическій и Приказъ Ученыхъ, соответствующая Академіямъ Наукъ въ Европе…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
В монографии рассматривается становление и развитие системы служебных отношений в Русском государстве XV–XVI веков, показан процесс постепенного формирования наиболее значимых институтов, определивших характер взаимоотношений государственной власти с массами служилых людей. Важнейшими из них были распространение обязательной службы, создание Государева двора, широкие поместные раздачи, введение окладов, а затем и появление служилых «городов». Особенностью исследования является комплексный подход, позволяющий оценить многообразие факторов, влиявших на принятие тех или иных решений, а также проследить их последствия, как для центрального правительства, так и для самих служилых людей, в длительной перспективе.Книга рассчитана на историков и читателей, интересующихся вопросами становления и развития отечественной государственности.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.