Королевство Кинзи - [26]

И вот это звучало настоящим объяснением! Я только сейчас поняла, что мой отец быстро успокоился – никаких скандалов с охраной, никакой полиции и шумных разбирательств с каждым, кто мог мимо проходить. Это мой-то отец?.. Да и Джек страдает прогрессирующей паранойей, когда речь идет о защите моей семьи. Джек в самом деле мог сделать нечто подобное… Да и как еще разумно объяснить, что вор не прихватил из гостиной хотя бы золотую статуэтку?

Я чувствовала разочарование – думала, что там под ледяной глыбой прячется целый айсберг, а под водой нашлась только смешная пустота. И разочарование разозлило так, что перекрыло всю радость от долгожданной разгадки. Вытащила из кармана куртки сотовый:

– Я позвоню Джеку.

– Звони, – он махнул рукой и поднялся на ноги. – Меня теперь засмеют, да что уж там – сам виноват. Я все-таки поставлю чайник?

Джек подтвердил. Долго ругался на Рика и возмущался, что зря этого обманщика нахваливал. По рассказу-то выходило, что Рик профессионален, как какой-нибудь Джеймс Бонд, а по факту… Но Джек подтвердил, а ему я верила, как себе самой.

Пришлось выпить с Риком чаю. Малость, которую я могла предложить за незаслуженные обвинения. Оказалось, что отец его вообще к фармацевтике отношения не имел – он был физиком. Рик даже показал фотографию – он так был похож на отца! Мужчина на снимке смеялся и указывал на какой-то механизм на столе. Такое же живое лицо, всегда готовое к широченной улыбке. Такие же взлохмаченные черные волосы. Вероятнее всего, Рик через двадцать лет внешне станет его точной копией. Очень жаль, что достойные, умные, талантливые люди умирают молодыми. Очень жаль, что их дети не могут подхватить дело родителей, даже если бы захотели. Только по той причине, что им не хватило денег на хороший университет. Я не спрашивала, мечтал ли Рик получить хорошее образование – я не хотела знать ответ. На обратной стороне фотокарточки виднелась полустертая надпись: «Маргарет Ройшоу от главного поклонника ее лазаньи. Обещаю, что закончу работу до рождения нашего сына. Прости уж непутевого!»

Уходила я в хорошем настроении, но с каплей грусти. Семья Рика сильно отличалась от моей. Другие отношения, другая любовь. И так печально закончилась эта искренняя история настоящей теплоты.

***

В понедельник за завтраком я ожидала траурной тишины. А в девять тридцать, когда откроется фондовая биржа, начнется истерика и будет нарастать с каждой секундой. Но отец сильно удивил – он спокойно улыбался и расспрашивал маму о подготовке к юбилею. Та выглядела чуть более напряженной, но отвечала и натянуто улыбалась, тщетно пытаясь не выдавать плохого настроения.

А когда я спросила о текущих проблемах прямо, папа ответил:

– Я нашел средства: связался со всеми друзьями, знакомыми, полузнакомыми и несколькими вовсе неприятными людьми. Когда спекулянты начнут обвал, у нас найдутся деньги, чтобы им помешать. У них попросту не может быть сейчас слишком большого пакета, по самым худшим прикидкам Стивена – не больше процента. И он подтвердил, что той суммы, которую я собрал, хватит для скупки акций. Чертовы медведи хотят устроить взрыв предложения – мы им устроим взрыв спроса!

И отец рассмеялся. Нет, он не разыгрывал бодрый оптимизм – он на самом деле был спокоен. И, что уж греха таить, заряжал оптимизмом меня:

– То есть мы справимся? Что бы дальше ни случилось – справимся?

– Безусловно! Если уж даже наш Стивен Тауэр оживился, а у него талант – видеть только плохое. Да, Клэрис, собранной суммы хватит, чтобы не допустить резкого обвала котировок. Цена на акции все равно немного колыхнется – терпимо, но биржевой паники мы уже точно не допустим. И если не будет ее, то мелкие акционеры не начнут скидывать акции, то есть медведи останутся ни с чем!

Я потянулась через полстола и дотронулась до его руки – несмотря на все мелкие противоречия, радовалась за отца, за себя, за всю Кинзис Киндом.

– Только теперь мы останемся должны целой куче друзей, знакомых и полузнакомых. И финансирование производства придется сильно урезать, – вставила мама.

– Ничего, дорогая, – устало, но без раздражения ответил ей отец. – Нас такие долги не разорят – пока важно только это. Никто ведь не собирался выйти из настолько сложной ситуации совсем без жертв?

– Не собирался, – признала она, и, судя по лицу, все равно очень сильно переживала.

– О, забыл упомянуть! – отец снова повернулся ко мне. – Грегер Хольм очень помог. Представь себе, без гарантий и свадьбы. Просто выделил приличную сумму – все, что сам смог собрать. И вышло немало! Очень надеюсь, к концу недели он сможет прилететь сюда. Хочу поблагодарить лично.

– Неужели? – я сразу заподозрила неладное. – То есть о свадьбе речь больше вообще не зайдет? Вот так просто?

– Почему же не зайдет? – отец умеет портить настроение. – Разве ты не рада, что он не только безупречный финансист, но еще и замечательный человек? Не такого ли мужа хочет любая здравомыслящая женщина? Но тебя, конечно, принуждать никто не собирается, так что не скандаль заранее! Хотя… теперь получится чисто по-человечески некрасиво.

У меня окончательно пропал аппетит.