Королевский секретарь - [14]

— Элла всегда была умной девочкой, — пожал плечами господин Дерси.

На секунду опять воцарилась тишина.

— Я не знал, что она здесь, — Кирив с беспокойством взглянул на своего шефа.

Он не знал точно, что произошло между его господином и этой девушкой после года совместного брака, но слишком хорошо знал Миррисава, чтобы не заметить, что какое-то время он был крайне расстроен. Даже иногда отвечал невпопад королю, чему тот настолько удивился, привыкнув к быстрым и четким ответам секретаря, что даже не стал язвить по этому поводу.

— Она сейчас на последнем курсе литературного факультета. На этом поприще они и сошлись с Его Высочеством, — Сав открыл дверцу остановившегося экипажа и вышел. — Надо же, свет еще кое-где горит.

Возница довез их до университетской ограды, но жилые корпуса Университета было видно и отсюда. Несмотря на позднее время, некоторые окна действительно были освещены. Путь туда занял еще почти двадцать минут, во время которых Кирив не возвращался больше к прерванному разговору, интуитивно почувствовав, что эта тема неприятна его шефу. Только уже перед самым входом в преподавательский корпус он решил все-таки уточнить кое-что для себя:

— Что мне делать, если она подойдет?

— Она не подойдет, не волнуйся.

В комнате Миррисава ждала почта, просунутая, видимо, в его отсутствие в щель под дверью. Первый пакет был от Его Величества Онара Гирийского, а второй к удивлению Сава — от его кузена, Рима Онори. Усевшись в единственное в комнате кресло, молодой человек открыл сначала послание от кузена. Читая неровные строчки, он только хмыкнул. Рим, который сейчас временно исполнял его обязанности, спрашивал, где лежат документы по делу о разработке нового соляного месторождения, отчет по которому король внезапно возжелал получить как можно скорее. Несмотря на то, что внешне стиль письма был вполне вежливым, общий тон послания был непередаваемо нахальным. Создавалось такое впечатление, что Миррисав специально спрятал эти документы перед отъездом или вообще забрал их собой. Вспомнив последний разговор с кузеном, во время которого тот явно злорадствовал над невольной ссылкой своего родственника, а также приняв во внимание тот факт, что оставил все надлежащие инструкции у себя на столе, но которые Рим, как всегда рассеянный, скорее всего, просто потерял, господин Дерси решил про себя, что может проигнорировать это письмо.

Он отложил бумагу, внутренне посетовав на свою мелочную месть, и взял следующий пакет, запечатанный печатью с королевским вензелем, в принципе, предполагая, что там может быть. Его Величество требовало немедленного отчета об окружении принца, считая, что его секретарь уже вполне освоился на новом месте. Прочитав сухое и, как всегда, краткое послание, Миррисав задумчиво уставился в окно, покусывая кончик бумаги (глупая привычка, от которой он с детства не мог избавиться). Что-то беспокоило его в словах короля. Привыкнув читать между строчек не только в устных, но и письменных посланиях Его Величества, Сав явно почувствовал, что тот хочет от него чего-то совершенно конкретного, раз требует отчета так быстро. Ведь чтобы оценить обстановку в совершенно новом месте, полторы недели недостаточно. Он вздохнул, потерев виски, и достал письменные принадлежности. Что ж, раз он не знает, чего именно ждет от него король, он напишет то, что сочтет нужным упомянуть, положившись в очередной раз на свою интуицию. Но как же он не любил эту часть своей работы.

Зная, что Его Величество может совершенно неожиданно спросить своего секретаря о любой мелочи и привыкнув выполнять свою работу хорошо, господин Дерси постепенно стал вникать в вопросы, далеко не всегда связанные с его непосредственной деятельностью. Так делал еще его отец, а он всегда считал его образцом для подражания. Кроме того, по долгу службы бывая во многих местах и имея дела совершенно с разными людьми, Миррисав был в курсе практически всех дел в государстве. Самое печальное, что король подчас не стеснялся использовать его, как своего соглядатая. "Королевская мышь" — так за глаза называли главного секретаря государства при дворе за достаточно неприметную, серую внешность и срыв пары готовящихся заговоров, когда он совершенно мистическим образом оказывался в курсе всех планов, подслушав их не иначе как через мышиные лазы, что были практически во всех апартаментах дворца. Дерси же сам себя язвительно называл "королевской крысой". Сколько раз Саву приходилось наступать на горло собственному чувству справедливости, передавая Его Величеству очередную компрометирующую информацию о какой-либо семье. Он мог уважать этих людей, мог даже восхищаться ими, но не мог допустить, чтобы их действия причинили вред короне. Это не было бы так тяжело, если бы король иногда не устранял неугодных ему лично людей, которые могли бы принести настоящую пользу стране. Господин Дерси был патриотом, но его воспитали, что король и государство — едины. Поэтому, в очередной раз совершая сделку с совестью и помогая Его Величеству потешить свои амбиции, он испытывал настоящий разлад в душе, ясно видя, что это единство было только в его воображении. Однако вбитые с детства принципы подчинения приказам брали верх.