Королевский куттер - [65]
— Батарея левого борта, товьсь!
Яхта виднелась на левой скуле, поворачивая к норд-осту и сближаясь с ними. Несколько минут оба корабля продолжали идти, сокращая дистанцию.
— На румб полнее к ветру, — скомандовал Натаниэль, потом возвысил голос. — Огонь по готовности, мистер Балмен!
Почти сразу последовал первый рапорт и орудие номер два отпрыгнуло назад, вокруг него засуетился расчет, забивая новый заряд. Пока громыхали поочередно выстрелы, «кестрельцы» встречали их нестройным «ура»: в парусах яхты появились дыры. Неприятельское судно намеревалось пересечь курс куттера и угостить его продольным залпом, но Дринкуотеру пришла вдруг в голову идея.
— Руль на ветер! Выбрать грота-шкоты! Круто к ветру!
«Кестрел» повернулся, подставляя нос под удар, но произошло это раньше, чем Сантона успел подготовиться и воспользоваться преимуществом. Только два ядра из всего бортового залпа попали в цель, да и те только разнесли в щепы правую гичку.
— Батарея правого борта!
Трэвеллер махнул рукой, подтверждая приказ, и словно давая капитану понять, что внезапный маневр не застал Джереми Трэвеллера врасплох. Готовясь ударить по корме яхты, артиллерист приказал установить максимальный угол возвышения.
Но Сантона не растерялся. Яхта повернула направо, и оба корабля устремились друг другу навстречу на совокупной скорости в двадцать узлов. Пушки куттера заговорили поочередно, посылая ядра с убойной дистанции. Дринкуотер увидел, как большой участок фальшборта яхты разлетелся в щепы. Джереми Трэвеллер распорядился забить двойной заряд.
Потом послышался вой, удар, стоны и крики — это ответный огонь яхты превратил палубу «Кестрела» в кровавое месиво из раненых и убитых. Дринкуотер вскинул пистолет, целясь в высокого человека, стоявшего недалеко от румпеля яхты, и выстрелил. Пуля прошла мимо, противник невозмутимо приподнял шляпу и улыбнулся. Натаниэль выругался, но остался холоден как лед — он обдумывал рискованный, безумный план, лежащий за пределами страха. Он отдался на волю провидения, стал заложником изменчивой фортуны и давно забыл про данное Элизабет обещание. Элизабет была частью другого мира, не имевшего ничего общего с этим тусклым и ужасным октябрьским днем. На палубе стоял не тот Натаниэль, которого знала Элизабет — это был человек, захвативший французский люггер и безжалостно пресекший назревавший бунт. Это был жестокий капитан, обрекающий своих людей на смерть, и делающий это с рассчитанным умением.
— Руль под ветер! К повороту!
На палубе началось шевеление — это Джессуп, исполняя приказ командира, и не обращая внимания на щепу, попавшую в ногу, разгонял ошалевших матросов по местам. «Кестрел» крутанулся следом за яхтой, резко накренившись, при этом мощный гик, почти не удерживаемый снастями, перекинулся через палубу. Непринайтовленные пушки правого борта откатились вглубь насколько позволяли брюки, орудия же левого борта выдвинулись из открытых портов, через которые окунулись в воду. Куттер лег на курс преследования. На корме яхты «кестрельцы» прочитали ее название: «Драакен». Паруса противника были изрешечены не меньше, чем у них самих, перебитые концы снастей развевались по ветру.
Дринкуотер не отрывал глаз от цели, прикидывая дистанцию. Она сокращалась — яхту сильно сносило под ветер, и куттер надвигался с левой раковины. Натаниэль скорее чувствовал, чем видел, как Джессуп сплеснивает пострадавшие в бою или оборвавшиеся в результате резкого поворота снасти. В движениях судна ощущалась неуклюжесть, говорившая о поступавшей в трюм воде. Отметив краем ума этот факт, он услышал звяканье помп — это Джонсон исполняет свои обязанности.
— Мистер Трэвеллер!
Ответа не последовало. Потом раздался доклад Джессупа:
— Джем сыграл в ящик, сэр… — последовала пауза, бывшая красноречивее любой эпитафии о друге. — С вашего позволения, я мог бы принять батарею правого борта.
В голосе боцмана слышалась высокая, напряженная нота, как, должно быть, и в его собственном. Натаниэль знал, что это говорит жажда крови, качество, заставляющее в такие моменты наивысшего напряжения намертво врезаться в память все слова.
— Именно, мистер Джессуп, батарея правого борта мне и нужна, — подтвердил капитан и ощутил, как его уверенность передалась палубе «Кестрела». Раненых увели от пушек, самых тяжелых Меррик с помощниками снес вниз, к Эпплби.
Разворачивающаяся вокруг них битва перестала существовать для Натаниэля. Он весь без остатка сосредоточился на «Драакене», пытаясь предугадать следующий шаг Сантоны. Подошел Джессуп.
— Я забил поверх ядер картечь, сэр, в орудия правого борта. Абордажные крюки готовы.
Усилием воли Дринкуотер заставил себя переключиться на боцмана. Распорядительность, подмеченная им в Джессупе, не замедлила принести плоды. Надо отметить это в рапорте. Если, конечно, будет кому его писать.
— Спасибо, мистер Джессуп.
Взгляд его скользнул мимо боцмана. На баке Джеймс Томпсон проверял пистолет и получал из рук Шорта кортик. Сам Шорт, с повязанным на голове платком, любовно поигрывал абордажной пикой. Тригембо, правящий, стоя у трапа, острие такой же пики, беспокойно поглядывал на Дринкуотера. Все расчеты пушек правого борта замерли в ожидании, как на учениях. Натаниэль разглядел огненную бороду Полла, наставленную на врага.
События, о которых идет речь в этом рассказе, написанном в 2001 году специально для сборника “The Mammoth Book of Sea Battles”, происходят в августе 1801 года, между четвертым (“The Bomb-Vessel”) и пятым (“The Corvette”) романами «Саги о Натаниэле Дринкуотере».
На сегодняшний день перу Ричарда Вудмена принадлежит около двух десятков произведений, включая четырнадцать томов серии о Натаниэле Дринкуотере и книга о морской службе Тринити Хауз — «Хранители моря». Им также написаны «История корабля», различные исследования о Второй мировой войны, об арктических и мальтийских конвоях, а также захватывающая история фрегатной войны во времена Французской революции — «Воины моря».К плаванию под парусом Вудмен пристрастился с детства. Он получил опыт управления судном с прямым парусным вооружением, плавая на судах «Роялист» и «Эндевор Реплика» (восстановленной прогулочной яхте викторианской эпохи)
Небольшая повесть Ричарда Вудмена «Пирамидальная скала» входит в цикл романов «Сага о Натаниэле Дринкуотере». Время действия повести — 1788 год, между первым («Око флота») и вторым («Королевский куттер») романами саги. Натаниэль — старший помощник капитана лоцмейстерской яхты, выполняющий особое задание на корнуольском побережье.
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
В этом романе удачно сочетается то, что обычно вытесняет друг друга: лихо закрученный сюжет — к историческая точность деталей, достоверность психологии персонажей — и экзотика дальних путешествий. Шестнадцатый век повернут к читателю его малоизвестными гранями. История русского паренька, сделавшего карьеру английского пирата, вряд ли оставит Вас равнодушным. К тому же язык и стиль автора (ранее русскому читателю неизвестного, в отличие от западного) позволяют говорить о том, что это — настоящая проза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.