Королевский куттер - [53]

Шрифт
Интервал

— Человек действия, мистер Дринкуотер, не способен долго сидеть на заднице. Эта ваша морская блокада — дело чертовски нудное.

Отхлебнув кофе, Натаниэль улыбнулся.

— Сомневаюсь, что вы придерживались бы этого мнения, сэр, находись корабли на вашем попечении. Для нас это трудное дело, требующее постоянного напряжения.

— О, не сомневаюсь, — бросил Браун. — Однако у меня такое предчувствие, что де Винтер не тронется с места. Когда мы в следующий раз пойдем к адмиралу с рапортом, я переберусь на флагман и с первой оказией вернусь в Ярмут. Нет, мистер Дринкуотер, тут фитиль уже погашен.

— Отлично, сэр, — ответил Дринкуотер, поднимаясь из-за стола и надевая шляпу. — Но возможно, на это уйдет несколько больше времени, чем вы рассчитывали.

Браун смотрел вслед юноше и думал, стоит ли приписать последние слова Натаниэля дерзости или за ними кроется нечто большее. Безусловно, Дринкуотер выказал явно недостаточное уважение к майору королевской тайной службы, но ведь он не дурак, совсем не дурак. Браун припомнил обед в «Фонтане» и непреклонную убежденность Дринкуотера в том, что обнаруженные на борту «Ситуайенн Жанин» мундиры, карты и деньги оказались там неспроста. Еще ему вспомнилось, что он сам он не был откровенен насчет того, что выяснил в Танбридж-Уэллс.

Говоря по правде, он ничего и не нашел, о чем и доложил лорду Дангарту. Но там где спал волк, остается примятая трава. Этой мудрости научили его ирокезы, и майор не сомневался, что Сантона частенько отлеживался в Танбридже, причем не без комфорта. Стремление обрести отдохновение в объятьях красавицы было типично галльской чертой, и даже если Сантона не сам убедил Ортанс покинуть Францию, он быстро обратил подвернувшееся обстоятельство в свою пользу.

Но Браун не мог выложить офицерам «Кестрела» все так же откровенно, как Дангарту. Ловушка была расставлена, и пока Сантона не попал в нее, охотник должен был сидеть тихо. Этому он тоже научился у раскрашенных воинов Шести наций. Подозревал ли подобное Дангарт, когда приказал установить наблюдение за домом овдовевшей графини, не так существенно. Сантона улизнул от Брауна так же, как тот улизнул от Сантоны в Париже.

При этом воспоминании майор закусил губу. Узнала его девушка? Ко времени, когда он увидел ее идущей под ручку со своим очаровательным флотским любовником в Париже, могла она сама уже видеть его раньше, во время переговоров с Барайе и де Токвилем? Это могло уличить его, а Этьен Монтолон принимал участие в их затее. Браун размышлял, не могла ли Ортанс выдать его Сантоне английского агента, скрывающегося под обликом клерка Морского министерства? Он пожал плечами: «Все возможно…».

Сантона достиг побережья раньше него и отрезал бы от «Кестрела», если не искусство Мэдока и отвага молодого Дринкуотера. Круг замкнулся. Прав ли Дринкуотер и Сантона до сих пор пытается убедить Яна де Винтера выйти в море? Он знал, насколько безжалостен Сантона. Наверняка именно француз заколол де Токвиля в Лондоне, единственно с целью устранить угрозу своему пребыванию в постели Ортанс. А французский офицер, командующий морскими силами в Роскоффе был расстрелян за разумное предложение пополнить охрану конвоя за счет присоединения «Ситуайенн Жанин» — ошибка бедолаги заключалась в том, что он посмел реквизировать собственный люггер Сантоны. Браун ухмыльнулся — одним, мол, французом меньше, но стоящую перед ним проблему это не облегчало, наоборот, заставляло встряхнуться, советуя не расслабляться, имея дело с таким противником.

Здесь ли еще Сантона? Прав ли Дринкуотер? Тлеет ли еще фитиль здесь, под Хаакгронденом? Давят ли на де Винтера французы?

— Все возможно, — повторил он сам себе. — И существует единственный путь выяснить.

Он вздрогнул, и непрошенная картинка с изображением гуся над могилой всплыла в его памяти.


Дринкуотер жутко устал. Теперь, когда они оказались в спокойных водах Зеегат-ван-Тексель, ритмичные движения гребцов оказывали на него усыпляющее действие. За кормой терялась в сумерках линия поросших травой песчаных дюн, уходящая к Кийкдуину и Шульпен-Гату, где остался на якоре «Кестрел». Скоро наступит полная темнота, и им нужно поторопиться выполнить свою работу. Натаниэль слегка переложил руль на бакборд, следуя изгибу уходящего к востоку побережья. Потом выровнял шлюпку снова, на миг коснувшись человека, располагавшегося на банке рядом с ним.

Браун, завернувшись в плащ, под которым скрывался тючок с припасами, настоял на своей высадке. Прикованный к кровати Гриффитс был бессилен отговорить майора от этой бессмысленной, с его точки зрения, затеи. Он не сомневался в способностях Брауна, но попытка выведать намерения де Винтера выглядела отчаянной. Тогда Гриффитс поручил Дринкуотеру лично высадить агента. Джонсон, плотник, получил задание изготовить пару деревянных башмаков, которые должным образом вымарали, чтобы Браун, принявший одновременно свои меры, мог сойти за неряшливого и насквозь провонявшего рыбака.

Дринкуотер повернул к берегу и шепотом скомандовал: «Весла!». Матросы перестали грести, и через несколько секунд нос гички мягко въехал на отмель. Браун оправил плащ и стал протискиваться между парами моряков. Дринкуотер последовал за ним на сушу, где они намеревались соорудить знак, чтобы отметить место возврата. Шесты от рыболовных сетей как нельзя лучше подошли для этой цели.


Еще от автора Ричард Вудмен
Ночная атака

События, о которых идет речь в этом рассказе, написанном в 2001 году специально для сборника “The Mammoth Book of Sea Battles”, происходят в августе 1801 года, между четвертым (“The Bomb-Vessel”) и пятым (“The Corvette”) романами «Саги о Натаниэле Дринкуотере».


Око флота

На сегодняшний день перу Ричарда Вудмена принадлежит около двух десятков произведений, включая четырнадцать томов серии о Натаниэле Дринкуотере и книга о морской службе Тринити Хауз — «Хранители моря». Им также написаны «История корабля», различные исследования о Второй мировой войны, об арктических и мальтийских конвоях, а также захватывающая история фрегатной войны во времена Французской революции — «Воины моря».К плаванию под парусом Вудмен пристрастился с детства. Он получил опыт управления судном с прямым парусным вооружением, плавая на судах «Роялист» и «Эндевор Реплика» (восстановленной прогулочной яхте викторианской эпохи)


Пирамидальная скала

Небольшая повесть Ричарда Вудмена «Пирамидальная скала» входит в цикл романов «Сага о Натаниэле Дринкуотере». Время действия повести — 1788 год, между первым («Око флота») и вторым («Королевский куттер») романами саги. Натаниэль — старший помощник капитана лоцмейстерской яхты, выполняющий особое задание на корнуольском побережье.


Рекомендуем почитать
Морская лихорадка

Поэзия и проза (компиляция из разных источников):  рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.


Я выжил на тонущем «Титанике»

Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.


От «Наутилуса» до батискафа

В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.


Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс

Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».


Федька-Зуек - Пират Ее Величества

В этом романе удачно сочетается то, что обычно вытесняет друг друга: лихо закрученный сюжет — к историческая точность деталей, достоверность психологии персонажей — и экзотика дальних путешествий. Шестнадцатый век повернут к читателю его малоизвестными гранями. История русского паренька, сделавшего карьеру английского пирата, вряд ли оставит Вас равнодушным. К тому же язык и стиль автора (ранее русскому читателю неизвестного, в отличие от западного) позволяют говорить о том, что это — настоящая проза.


Когда время против нас

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.