Королевский флеш - [8]

— Вам куда? — спросил он.

— До Пайн-стрит.

— Добрых полчаса. Даже если прямо сейчас поймаете такси.

— Да, — сказала она. — Надо было лучше рассчитывать время.

Они простояли на углу Бродвея и Девяносто восьмой минут десять, затем пошли к Девяносто шестой, надеясь поймать такси на более широкой и оживленной улице. Девушка продолжала поглядывать на часы. Десять утра — рановато для развлечений, хотя черт его знает. Бывает, что и респектабельные с виду дамы вертят хвостами в мотелях в Нью-Джерси в то время, как их мужья просиживают задницу на работе с девяти до пяти. Алекс увидел такси и свистнул, а затем как сумасшедший замахал рукой, так как водитель и не подумал притормозить. Таксист заметил его в последний момент, резко повернул поперек движения к обочине и остановился, взвизгнув тормозами и разбрызгивая лужи рядом с ними.

— Слава Богу! — воскликнула она и тут же потянулась к ручке дверцы. Потом, с опозданием, предложила: — Не подбросить ли вас в город?

— Не хочу, чтобы вы делали крюк, — ответил он.

— А куда вам?

— Линкольн-центр, — соврал он.

— Я могу вас подвезти, — сказала она, — садитесь.

И скользнула на кожаное сиденье. Он сел с ней рядом, закрыл дверь и назвал водителю адрес. Такси отъехало от обочины. Она открыла сумочку, вынула пачку сигарет и предложила ему закурить.

— Спасибо, — ответил он. — Я не курю.

Она зажгла сигарету и выдохнула облачко дыма, что показалось ему зримым знаком облегчения. В ветровое стекло хлестал дождь, резиновые полосы дворников все время смахивали потоки воды прочь. Шуршали резиновые шины по мокрому асфальту, в тесном салоне стоял запах влажной одежды, напоминавший о чем-то прошедшем, только вот о чем, он никак не мог вспомнить. Девушка сняла с головы пластиковый капюшон и взбила волосы. Они были коротко подстрижены, прическа напоминала гнездо из желтых перышек. У нее были голубые глаза, которые неуловимо сужались каждый раз, когда она затягивалась сигаретой. Узкий нос, с легким налетом веснушек на переносице. Крупный рот с пухлой нижней губой. К губе прилип кусочек папиросной бумаги, девушка слизнула его, затем аккуратно сняла с кончика языка большим и указательным пальцем и сказала:

— Надеюсь, у него после меня нет других встреч.

— У кого? — спросил Алекс.

Она закинула ногу на ногу. У нее были красивые ноги, но чулки были забрызганы темными дождевыми пятнышками.

— У моего адвоката, — ответила она, выпуская струйку дыма. — А вам-то что за дело?

— Да никакого. У вас неприятности?

— Неприятности?

— Ну да, раз вы идете к адвокату.

— О, — она рассмеялась. — Да, пожалуй, это можно назвать неприятностью. Мы с мужем разводимся.

— Плохо дело, — сказал Алекс.

— Этого хочу я, — ответила она.

— И все же. — Он толком не знал, что тут и сказать. Это только обыватели ставят женитьбу на первое место. Если можешь получить все, что тебе надо, не связывая себя ни с кем, то какой в ней смысл?

— Мы расстались как раз перед Рождеством, — сказала она, внезапно вынимая сигарету изо рта левой рукой и протягивая правую Алексу. — Меня зовут Джессика Ноулз. Вскоре я буду бывшая миссис Майкл Ноулз. — Она улыбнулась. — Я надеюсь, — добавила она.

— Я Алекс Харди, — сказал он, пожимая ей руку и чувствуя себя дураком. Как-то нелепо это — пожимать руку женщине. Рукопожатие было коротким и неловким.

— Алекс — это сокращенное от Александр?

— Да, — ответил он. — Моя мать гречанка. Александр был великим греческим героем.

— И тоже блондином, — добавила Джессика.

— Ага, — согласился Алекс. Потом они молчали, пока такси не подъехало к Линкольн-центру. Алекс быстро протянул водителю пятидолларовую бумажку и сказал:

— Это за дорогу до Пайн-стрит.

— Нет-нет, — запротестовала было Джессика. — Нет, пожалуйста, я…

— Все в порядке. — Алекс открыл дверь со стороны тротуара и добавил: — Приятно было познакомиться.

Он вышел в дождь и раскрыл зонт. Такси уехало. Через несколько минут Алекс поймал другое и попросил водителя довезти его до угла Шестьдесят пятой и Мэдисон.

Когда он вышел из такси, по-прежнему лил дождь. Он прошел по Мэдисон до Шестьдесят девятой. Швейцар стоял на углу под большим полосатым красно-желтым зонтом и ловил такси. При такой погоде он тут целый день проторчит. Может, дождь, в конце концов, это даже хорошо? Алекс пошел к дому. Чернокожий в комбинезоне и прозрачном пластиковом плаще выносил из подвала мусорные мешки. Он выносил их из металлических дверей, выходивших на узкий пандус с левой стороны здания. Несчастному ублюдку приходилось выкатывать их на тротуар обеими руками, и потому он не смог бы держать зонтик, даже если бы захотел. Он промок до нитки прежде, чем прошел три шага по боковой дорожке. Алекс через плечо оглянулся на Мэдисон-авеню. Швейцар по-прежнему торчал там. Алекс подошел к дому и заглянул внутрь. Прямо у стеклянных дверей ждал мужчина с усиками. Очевидно, именно он и послал швейцара ловить такси. В глубине вестибюля, у бронзовых дверей, стояла дама с сиреневыми волосами в бежевом плаще.

Стоя под навесом, Алекс вынул из бумажника листочек бумаги, сверился с ним, а затем взглянул на номера у входной двери. Внутри дама с сиреневыми волосами только что вошла в лифт. Алекс прошел мимо усатого в вестибюль. Он не хотел, чтобы его сегодня видели ни швейцар, ни лифтер, поскольку им наверняка платили еще и за то, чтобы они замечали всех подозрительных типов, шатающихся вокруг дома. Жильцы — другое дело. Обычно они не знают, кто живет тут, а кто нет. Мужчина с усиками даже не посмотрел на него — его волновало только такси.