Королевские клетки - [3]

— Как за что? За…

Лавочник запнулся, очевидно на самом деле все было не так-то просто.

— За поддержание порядка и благочиния в нашем квартале!

— Ага. Порядка, значит. Благочиния. Что же, значит мы сейчас платим, получаем, конечно, дневную марку, так? А потом идем в магистрат и сообщаем, что в вашем квартале, средь бела дня валяется тело наемного убийцы, с запрещенным к ношению плащом… И вот такой вот порядок, стало быть, тут соблюдается. Джек, у тебя серебрушка есть?

— Э-э-э! Господа хорошие, какое еще тело?!

— Ну, какое? Мертвое, само собой. В галерее дома "Под щукой". И мы, стало быть, не видим порядка и благочиния. И магистрату же надо как-то знать…

— А может это вы его?!

— Может. Но магистрат-то он же не за дворянами следит, а за порядком. И правом марки распоряжается… Джек… — а, спасибо. Ну, почтенный? Марочку бы?

Лавочник потел, пыхтел, но как-то не доставал ничего.

— С другой стороны — продолжал Рик. — Мы ведь могли вас и не встретить? А тогда марки у нас нет — так что и идти не с чем. Ну?

Лавочник облегченно и обозленно махнул рукой.

— Ну вот, почтенный. Хорошего вам дня.

Они вышли на Королевскую улицу, как раз неподалеку от ворот.

— Рик, что это было?!

— О! Это совершенно отдельная местная песня. Принцесса Лидия экономит на всем. Одна из ее идей — передача (точнее продажа) права марки за соблюдение порядка в городе. Магистрат дает гильдиям право собирать плату за жизнь и порядок в квартале. Но чистых-то гильдейских кварталов немного, так что магистрат может и разным гильдиям это дать… Ну а те, само собой, за это борются.

— И как это работает?! — ошарашенно спросил Джериссон, вспоминая свой торговый опыт.

— Плохо, как же еще. Народ по кварталам сидит, складов где густо, где пусто, цены выросли… Зато — экономия! Зато — на каждой воскресной службе все всех пересчитывают! Порядок! Двести корон в казну, опять же, за год. Но плюс для нас есть.

— Это какой же?

— Сверху на нас из горшка ничего не вылили ни разу. А то донесут ведь…

Через городскую стену второго кольца прошли через Альдонайские ворота. Назывались они так потому, что дорога со стороны Ативерны заканчивалась на большой соборной площади. На воротах стоял обычный пост, как определил Джесс, выглянув аккуратно из-за угла..

Также Джесс обратил внимание, что там скучала пара наемников, а основной деятельностью занимались мужики вполне купеческого вида. Интересовали мужиков только подводы, а пешеходов они пропускали спокойно.

Рик и Джесс все-таки подождали в проулке, пока через ворота выходил небольшой караван возов. Караван был странноват — на каждом возу стоял еще один, а лошади были впряжены по четыре. Возчики громко и нецензурно отбрехались от мужиков, указав им что "по рескрипту" обложению принадлежали "колеса стоящие на земле", а не "возы вообще". Мужики с кислыми рожами начали пересчитывать колеса, а Джесс и Рик — ждать, глядя по сторонам.

— Гляди-ка, а вот тут мастера хозяин-то того, достал…

— Ага. А тот, похоже, достал его жену. Или они вместе…

На доме напротив под самым коньком красовались оленьи рога. Причем укрепленные так, что просто с дороги они были почти незаметны.

Рик продолжал озабоченно выглядывать.

— Что ты туда все время смотришь?

— Курьера высматриваю.

— Стой спокойно. Пока этот караван не протянется, ничего не будет.

— Ну да… Слушай, а может, нам лошадей купить?!

— Во-первых, нам, дорогой, надо отсюда побыстрее выйти. А во-вторых — ну ты сказал "лошадь купить"! Это же не шляпа, это лошадь! До ярмарки-то конской еще десятинки две. Да и будет она в предместьях, не в городе. Эти же крохоборы небось с каждого копыта дерут! Выйдем — попробуем достать.

Наконец караван вытянулся из города, вышли и накопившиеся люди, а вслед за ними, не спеша вышли и Рик с Джессом.

— Смешно. — сказал Рик. — Возвращаемся без корабля, без вещей, без людей… И даже голова не болит — то есть даже и не выпили. Во орлы, погуляли.

— Ага… зато живые и домой.

Лилиан Иртон — фактор

Его Величество Эдоард Восьмой всегда приглашал Лилиан Иртон на беседу в конце рабочего дня. Иногда у него бывала и рабочая ночь — но день рабочим был точно. Днем король принимал просителей и сановников, читал, писал, решал, скандалил. Раз в десятинку он позволял себе в конце дня приятное — Лилиан Иртон.

Лилиан Иртон засияла в жизни королевства десять месяцев назад. Сначала — в Иртонской глуши. Потом при дворе. И почти сразу стала фактором.

Фактор. Такое слово еще отец, Эдоард Седьмой, использовал, когда говорил о каком-то важном явлении, которое меняло расклад в большом деле. Фактор…

Годичный доход графства — или баронства. Ежемесячно, и растет. Казначей воет и камлает её именем — и уже, кажется, скоро закажет ее портрет для кабинета.

Договор с Вирмой. Единая Вирма — еще год назад это даже нельзя было рассматривать.

Соль. Мальдонаин хвост, соль… Он даже понять пока не мог, что теперь будет.

Ювелирное дело. Кружево. Двор воет и интригует, в поместья полетели требования денег.

Стекло. Милостью Альдоная, его моряки пока не в курсе. В смысле, не все еще в курсе.

Как она это назвала? — Врачи. Неужели теперь и правда больше половины солдат будут возвращаться в строй? Неужели потери армии в мирное время почти прекратятся? Отец хромал, и до конца жизни и в сырую погоду старался не ходить… Страшно даже надеяться.