Королевская семья - [36]

     Ещё раз напрягая своего коня до предела и ровняясь с принцессой, маркиз схватил повод и стал тянуть его назад, чтобы животное наконец-то остановилось. И оно остановилось, при этом оправдав самые страшные ожидания Сержио о’Лермона – кобыла вздыбилась, скинув с себя наездницу и еле удержалась, чтобы не повалиться сверху. Теперь она стояла взъерошенная, с пеной на губах и испуганными, затравленными глазами.

Почти сразу к месту происшествия подоспела Габриэль и, так же как и маркиз, пыталась разобраться в случившемся.

      Чудом оставшаяся живой принцесса лежала на земле и судорожно глотала воздух, да так глубоко, что почти задыхалась от этого. Её блуждающий взгляд до сих пор не мог оценить на каком она свете – этом, или уже другом. Не чувствуя ни единой части тела из-за стрессового состояния она безвольно водила руками по траве. Кроме этой троицы в округе никого не было видно, но скорее всего, скоро все начнут прибывать и ужасаться тому, что за Беллоной не досмотрели, и вообще допустили подобное. Первая решила проверить всё ли в порядке с подругой Габи.

    - Белл, ты меня слышишь?

       Девушка быстро-быстро закивала головой, но по-прежнему не могла собраться и сделать что-то чёткое и определённое. Шёлковая лента где-то потерялась и волосы красивыми локонами разметались по плечам, спине, а несколько прядок попали на лицо.

     - Маркиз спас тебя, рискнув свой жизнью, Белл, теперь ты в безопасности.

       Тот в это время наклонился к принцессе, чтобы посмотреть, нет ли у неё каких-либо травм или увечий. Виконтесса в свою очередь продолжала:

      - Как ты? Как ты себя чувствуешь?

        Вместо ответа Беллона кинулась в объятья Сержио и сжала его камзол в своих руках как бы в поисках защиты. До неё дошли слова, что это именно он сохранил ей жизнь, и теперь она автоматически хотела как-то его отблагодарить, но уже через мгновение испугалась своего порыва и отпрянула обратно. Покрывшись лиловой краской, девушка пристыжено отодвинулась. Это же надо было так грубо нарушить этикет…

       - Извините, маркиз о’Лермон, я…я до сих пор не могу придти в себя. Не знаю, как и вознаградить вас за вашу самоотреченную храбрость. Я навсегда запомню вашу услугу и…

       - Мне ничего не нужно, ваше высочество, я счастлив знать, что с вами всё в порядке. Для любого подданного высшая награда – это здоровье и благополучие сюзерена.

       - Вы очень любезны.

       «Для такой внешней привлекательности он слишком благороден. И, если учесть, что он из знаменитой компании дворянчиков моего брата, чересчур вежлив и, можно сказать, искренен, – Беллона ещё раз внимательно всмотрелась в лицо юноши. – А быть может это всего лишь придворная выучка. Нет, несмотря на эти лукавые искорки в его глазах, он кажется вполне надёжным и хорошим человеком. Как бы я хотела, чтобы таких людей было побольше, если он действительно таков, каков есть, и ни что не скрывается за этим светлейшим обаянием. Но почему он на меня так смотрит? Выглядит испуганным. Скорее всего переживает, что мог бы оказаться крайним за то, что я пострадала. А, в общем, очень милый…теперь понятно, почему Габриэль на него обратила внимание. Хотя кажется по характеру они совершенно не пара.

Нужно пообщаться с ними обоими поближе. Или не мешать Габи? Уверенна, она сама разберётся. Но что же делать мне? Охота где-то далеко, а с ней и Дерек…»

         - Ваше высочество, вам помочь подняться?

         - Да, конечно, если вас не затруднит.

         Принцесса протянула руку и попыталась встать, но боль исказила её прекрасные черты и она повалилась обратно.

        - Что с вами? Господи, принцесса, ответьте мне, что случилось?!

       Беллона открыла глаза и со стоном произнесла:

        - Нога, у меня ужасно болит нога. Я не могу на неё наступить. Это что-то серьёзное?

        - Простите мою неосведомленность, я совсем немного изучал медицину, но думаю, если вы позволите посмотреть вашу лодыжку, я легко определю – перелом это или обычный ушиб. Разрешите снять ваш сапог?

       Беллона замешкалась. Этот Сержио всё больше и больше  вызывал у неё симпатию, чисто дружескую, тёплую и трепетную привязанность, и чем больше в ней этого накапливалось, тем больше она его смущалась, хотя отлично понимала, что ей сейчас нужна хоть какая-нибудь помощь, вернее её ноге, а не ей самой.

      «Если бы не эти красные тона, которые он всё время носит, клянусь, он мог бы быть похож на ангела. Такой чистый. Напоминает о принцах и рыцарях, про которых мне читала когда-то тётя Коломбина. И только что совершил самый настоящий подвиг. Он в совершенстве оправдывает звание кавалера ордена, который носит. Робин напрасно пытался оклеветать их, говоря что-то об их подозрительных идеалах и непорядочных принципах». Мысли помогли отвлечься от того момента, когда маркиз расшнуровывал сапог. Теперь одна нога Беллоны была разута и предстала перед взором юноши, который и на самом деле кое-что во врачевании понимал.

       Сержио, как заворожённый, смотрел на маленькую ножку, поместившуюся у него в руке. Такая миниатюрная и аккуратная. Ни разу не приходилось ему чувствовать такой нежной кожи, видеть таких изящных изгибов, тонких линий стопы и пальчиков. Он, словно осматривая, провёл ладонями от колена до пятки, кое-где нажимая, чтобы принцесса сказала, что она при этом чувствует. В некоторых местах её реакция была бурной и громкой, причём настолько, что Беллона жмурилась и стискивала зубы, дабы не взвизгнуть.