Королевская семья - [39]

— Уж поверьте, я сделаю всё для того, чтобы ни он, ни мама об этом не узнали. К тому же, кто сказал, что буду менять свои вкусы каждую неделю или месяц? Захочу, и остановлюсь на этом.

— Тогда тебе точно пора под венец.

— Нет, нет! Беллона, ты что! Пожалей меня! Я ещё не нагулялась и пожить хочу, нормально пожить. Вдоволь взять от судьбы всё, что она предложит: праздники, путешествия, удовольствия, развлечения. Я ещё так мало всего видела.

— Да уж куда больше, чем я, — с грустью завершила принцесса.

— Перестань, ты же знаешь, у всех королевских особ жизнь начинается после свадьбы. Они становятся полновластными, свободными, могущественными. В твоих руках будет какое-нибудь государство, которое ты ещё никогда не видела. У тебя будут свои подданные. Свои обязанности. А у королев, как известно, они не очень обременительны — балы да приёмы. Не то что жизнь, пусть и очень известной и богатой, дворянки. Хотя если ты возьмёшь меня когда-нибудь с собой, я буду вместе с тобой посещать все увеселения, которые ты будешь устраивать, и буду сопровождать тебя туда, куда тебя будут приглашать, а не сидеть в своём Леонвердене и каждые выходные смотреть на одни и те же лица докучливых соседей. Я стану настоящей светской дамой, придворной дамой.

— Я тоже этого хочу, Габи. Поэтому, пожалуйста, не устраивай свою личную жизнь вперёд моей, без тебя я засохну, как куст на пекле, в пустыне.

— Не волнуйся, не брошу я вас. К тому же, как я заметила, господин Сержио не спешит отвечать мне взаимностью…

— Да ладно тебе, перестань. Как можно не поддаться чарам такой хорошенькой виконтессы, как ты?

— Очень легко, когда поддаёшься чарам прекрасной принцессы…

— Что? Что ты хочешь сказать?

— То и хочу. Он запал на тебя. Не делай такие глаза! Да, мы провели всю охоту рядом, много болтали, но лишь потому, что оба старались держаться около тебя. Да, да. Иначе, почему он так быстро среагировал на беду, которая с тобой чуть не произошла? Потому что глаз с тебя не сводил! А с каким нескрываемым удовольствием он ощущал себя твоим защитником! И ни кому не позволил вести свою лошадь, на которой ты сидела, когда мы направлялись обратно.

При этом виконтесса изображала то кинувшегося на землю юношу с обожанием в глазах, то подпиравшего себя в бока кавалера, кичащегося от хорошо выполненного дела, то охранника, никого не подпускавшего к объекту, за которым он должен наблюдать. Всё выглядело так комично, что все три девушки уже через минуту держались за животы, продолжая эту игру в дразнилки. Габриэль, поддерживаемая аплодисментами и довольными возгласами, переключилась и на остальных присутствовавших всадников, начав пародировать графа Льюмана и Матильду. Но стоило ей подойти к Дереку Аморвилу, как принцесса успокоилась и перевела разговор в другое русло.

— Как интересно моя бедная Фиалка сейчас себя чувствует?

— Боже мой, я ей про любовь толкую, а она опять проявляет чудеса бестолковости!

— Но, но! Габи, не забывайся, ты разговариваешь не абы с кем, а со своей суверенной госпожой.

— Ладно, ладно. Вздёрнула нос. Плохо возноситься над подругами, кто кроме них тебе ещё всегда скажет правду и примет такой, какая ты есть?

— Я же шучу, конечно же, я позволяю тебе всё. И не только я. Мой отец от тебя тоже в восторге, он так любит, когда ты присутствуешь на наших семейных обедах или прогулках. У тебя вообще удивительная способность всех людей, как магнитом, притягивать к себе и обвораживать. А я вот умудрилась только заслужить чьё-то желание разделаться со мной…

— Опять ты за старое! Я думала, я смогла отвлечь тебя. И вроде мы порешили на том, что метились в лошадь? Ясно? На этом и остановимся.

— Хорошо, девочки.

В эту секунду в дверь постучали. Беллона строгим голосом, хотя слегка напряжённым оттого, что она уже не знала чего ожидать, разрешила войти. В комнату вошёл Мартин Бенк. На нём уже был костюм не для конных поездок, а строгий вишнёвый камзол в тонкую пурпурную линию. С белоснежными кружевными манжетами и таким же красиво сложенным шарфом, он выглядел не так суетливо, как обычно. Он был деловым мужчиной с шармом. Так его охарактеризовала для себя Беллона.

— Как вы себя чувствуете, принцесса?

— Спасибо граф, значительно лучше. Что-нибудь стало известно?

После короткой заминки граф Бенк ответил.

— Нет, пока ничего толком не ясно, но одно вне сомнений — ваша жизнь подверглась риску по чистой случайности…

Выступила Мария.

— Жизнь её высочества подверглась опасности по чистой случайности? Что за нелепости вы тут говорите. Принцесса должны быть застрахованы от таких случайностей и не сталкиваться с подобным. Как это вообще допустили? Где все были, когда их лошадь понесла? Кто-нибудь оказался рядом или откликнулся на крик о помощи? Нет, и это стоит донести до сведения ни кого-нибудь, а короля…

— Мария, Мария, — замахала руками Беллона, останавливая праведный гнев эрцгерцогини, — не горячись так, дай графу всё высказать и мы ещё раз все вместе обсудим. Ничего не будем предпринимать. Пока. Так значит, граф, чистая случайность?

— Прошу вас, называйте меня просто Мартин, мне это будет очень приятно.