Королевская постель - [79]

Его веселая решимость огорчила Танзи, и, увидев слезы у нее в глазах, он сам почувствовал себя менее уверенно.

– Мне не нравится, что ты остаешься здесь одна. Особенно ночью.

– Я не буду бояться, – соврала Танзи. – Да и сокольничий с женой совсем рядом.

– Как бы мне хотелось, чтобы Уилл Джордан мог побыть с тобой здесь! – воскликнул Дикон, когда все его инструменты были аккуратно уложены и собраны обе дорожные корзины.

– Он собирался завтра уехать из Лондона: он боится, что если он еще задержится, его ученики перезабудут все, чему он их учил. – Мысль о школе напомнила ей о чем-то важном. – А что с твоей книгой?

– Я оставляю ее на твое попечение.

– Эта такая ценность… Знаешь, Дикон, что бы мне хотелось больше всего? Чтобы Джод переехал ко мне вместо того, чтобы возвращаться в Лестер с мистером Джорданом.

– Охранять мою книгу вместо кошельков! Прекрасная идея! Но для меня гораздо важнее, чтобы он охранял тебя. Я заеду к нему на Чипсайд и спрошу, может ли он приехать.

– Он говорил мне, что в Лестере у него есть только случайная работа. Ему было плохо в «Кабане» после моего отъезда… Ты думаешь..?

– Что?

– Мы можем оставить Джода здесь? Я хотела сказать, и после твоего возвращения? Он может присматривать за лошадями, а зимой топить печи…

Дикон обратил внимание на то, что Танзи очень бледна, но приписал это пережитым волнениям.

– Я и раньше думал об этом, – сказал он мягко. – Как признается сам старик, ради тебя он готов на все, даже на убийство. Я попрошу его приехать засветло.

Мысль о том, что она остается не одна, успокоила и развеселила Танзи.

– Не забудь передать привет мистеру Джордану и Гудерам, – сказала она и тут же спохватилась, что ей вовсе не хочется, чтобы Дикон встречался с ними: в таверне уже, наверное, перебывало немало народа, и Ред Лакин, конечно, туда тоже заскакивал, и им все известно с его слов.

– Думаю, они считают меня сумасшедшим, – согласился с ней Дикон, не скрывая грусти. – Но я не намерен объяснять свои поступки никому, кроме тебя. Я уверен, что человек волен сам выбирать для себя работу. Мне нечего стыдиться. Я, Плантагенет, перестал бы уважать себя, если бы согласился принять это предложение.

Однако никому из них не удалось бы объяснить это постороннему. А, как всякая женщина, Танзи очень дорожила репутацией своего мужа.

Им было очень трудно расставаться: прошло еще слишком мало времени после свадьбы, но Дикон твердо обещал, что разлука не будет долгой. Когда же поздно вечером появился Джод, Танзи немного успокоилась.

Следующий день был заполнен разными домашними хлопотами и устройством жилища для Джода.

– У меня никогда не было ничего другого, кроме голых досок и соломы, – сказал потрясенный старик, когда Танзи предложила ему кровать и матрац. – Но самое лучшее это то, что я смогу теперь быть с вами, мисс Танзи, нет, миссис Брум, именно так. И я так рад, что могу снова заботиться о Мопси и Пипине.

– Теперь тебе не надо так много работать. У нас больше нет двора, в котором полно лошадей, и нетерпеливых постояльцев, которые все разом требуют их, – сказала Танзи, видя, как Джод постарел.

– Но я могу заниматься дровами и обслуживать вас и мистера Брума. Самое главное это то, что пока еще я могу обслуживать себя.

– Но я все-таки позабочусь, чтобы хоть раз в день у тебя была горячая еда, – настаивала Танзи, радуясь тому, что к ней вернулась хоть часть прежней жизни.

Однако Джод оказался не единственным ее гостем.

Спустя день или два, когда Танзи занималась починкой рабочего свитера Дикона, она вдруг услышала знакомый голос, зовущий Джода, и быстрые шаги. И тут же в дверь просунулась голова долговязого Тома Худа, изысканно одетого и полного нетерпения.

– Что это такое я слышал, будто Дикон потерял работу? – спросил он, входя в комнату и бросая на стол свою модную бархатную шляпу с пером.

– Господин Дэйл больше не нуждается в нем, – ответила Танзи, очень стараясь, чтобы не дрожали ни голос, ни пальцы.

– Значит, это правда? – Том сел возле камина. – Бедная моя Танзи! Я бросил все дела и примчался узнать, смогу ли быть вам чем-нибудь полезен. Где он?

– Уехал в Оксфорд.

– В Оксфорд?!

– Да. Там сейчас много строят, и он надеется найти работу.

Она встала и пересекла комнату, чтобы убрать свитер и нитки, и Том заметил, что походка ее утратила живость и она ходит, как-то немножко неуклюже.

– В Лондоне он не найдет ничего после того, как…

– Но ведь он один из лучших мастеров! Он так прекрасно сдал экзамен! И этот его рыжий приятель рассказывал в «Кабане», что сам мастер Вертье посылал за ним. И я еще тогда подумал, что, слава Богу, теперь у него все должно быть в порядке. А потом вдруг эти разговоры, что Дэйл уволил его. Человек, который мне об этом сказал, был не совсем трезв, и я только посмеялся над ним. Я был совершенно уверен, что Дикон в своем деле достиг таких же успехов, как и я в своем. – Том наклонился вперед. – Скажи мне, Дэйл расстался с ним неохотно? Ведь он и мечтать не мог о таком мастере. Теперь я уж точно могу тебе сказать, что в этом доме, который привел всех Мойлов в восторг, больше всего им понравились именно те вещи, которые спроектированы или сделаны Диконом.