Королевская постель - [25]

– Мы видели, как этот проклятый Йоркский щенок вбежал к вам во двор!

– Что это такое они тут кричат, будто ты вчера кого-то впустила к нам через боковые ворота? – спросила Роза, повернувшись к Танзи в тот момент, когда девушка появилась рядом с ней.

– Мы точно видели, как он вбежал, – настаивал другой парень.

– Они хотят доказать, что мы прячем кого-то… оттуда, – пояснила Дилли.

– Вчера они были пьяны и швыряли в наш дом камни. Слишком пьяны, чтобы помнить, что было на самом деле. Мы с Джодом закрыли ворота, чтобы они не смогли попасть во двор, – парировала Танзи, сильно напуганная, но вполне владеющая собой.

– Мы найдем этого щенка, даже если для этого понадобится сравнять с землей ваш дом! Он еще ответит за то, что испортил нам все дело! Спрятался у монахов! Трус! – орали голоса на улице, поддерживая тех, кто кричал в доме.

– Я ничего не знаю про монахов, но вы уберетесь отсюда, иначе я позову мужа, и он вышвырнет вас отсюда, – пригрозила им Роза, которой на самом деле было не занимать храбрости.

Том Худ, который терпеть не мог Розу, не вмешивался в ссору до самого появления Танзи, но увидев девушку, быстро вскочил со своего места.

– Пошел вон! – с этими словами он потащил к двери самого пьяного из посетителей. – Любой сторонник короля Ричарда, даже если он и прятался здесь, уже давно убежал из Лестера, если конечно, у него есть голова на плечах! Идите и пропустите еще пару стаканчиков напротив, в «Короне». У них там и певица есть!

– Ваш конюх говорил, что кто-то прячется на сеновале! Парень поклялся, что слышал шепот, – настаивал один из них, стоя у открытых дверей и пытаясь вернуться в таверну.

– Ну и что из этого? Вам что, не приходилось раньше слышать, как парочка шепчется на сеновале? – рассмеялась красивая Роза Марш, стоя в центре комнаты. – Может быть там, откуда вы пришли, сено и нужно только лошадям, но здесь молодые люди придерживаются другого мнения!

Ее слова потонули в общем гоготе, и, подталкиваемые настойчивостью Тома и Розиными репликами, непрошенные гости убрались восвояси. Но репутация Танзи была сильно подмочена, потому что, боясь навредить Дикону, она не рискнула ничего сказать в свою защиту. Все их постоянные посетители прекрасно знали, что Роза не жалует свою падчерицу, но неизменно относились к Танзи с уважением. Сейчас же она заметила, что на нее либо не смотрят вовсе, либо смотрят с определенным интересом и насмешкой. К несчастью, мистера Джордана, который мог подсказать ей, как вести себя в подобной ситуации, не было в таверне, и в ней боролись два чувства – страх за Дикона и боязнь лишиться доброго имени.

– Разве я не говорила тебе, что нечего пропадать на сеновале, когда в доме нужна помощь? Пользуешься тем, что болен отец. Сегодня опять эти бандиты будут швырять в дом камни. Конечно, ведь они уверены, что мы рьяные сторонники Ричарда!

Роза Марш произнесла эту тираду нарочито громко, чтобы ее могли слышать все, особенно случайные посетители, которым ничего не было известно об истинных симпатиях ее мужа: в эти дни полезнее для дела было прикинуться человеком, далеким от всех происходящих событий, а уж репутация падчерицы и вовсе ничего не значила для Розы по сравнению с деньгами.

Стараясь не показать присутствующим, как сильно оскорбило ее все, что было сказано мачехой, но заметно побледнев, Танзи вышла из таверны во двор и направилась к стойлу Пипина. Там и нашел ее Том, как только смог незаметно выскочить из-за стола.

Когда он вошел в стойло, его обычно добродушное лицо было злым и угрюмым.

– Что это еще за парень на сеновале? – зло спросил он.

Танзи искренне хотела бы рассказать ему обо всем, но случившееся было таким неправдоподобным, что даже ее отец назвал это вымыслом. Она вынуждена была промолчать. Поглаживая мягкую шею своего пони, Танзи больше всего на свете хотела только одного: чтобы люди были такими же искренними и понятливыми, как животные.

– Я оторву Диггони голову за тебя. Но все-таки – был кто-то там, на сеновале? – настаивал Том.

– Да.

На какой-то момент Том лишился дара речи и стоял, прислонившись к кормушке Пипина. Затем рассмеялся, но смех его звучал очень горько.

– Я слишком наивен, да? Но если бы я мог предположить, что тебе нужно такое…

– Ничего «такого» не было.

– Я был дураком, когда думал, что такая девушка, как ты, должна стать женой, а не… Однако, ты ничем не отличаешься от других.

Танзи, разозленная, повернулась к нему.

– Я не знаю, с какими девушками ты водишься, Том Худ! Но этот человек на сеновале, он никакой не мой любовник. И если тебе это интересно, он и сейчас там.

– Он что, старик или… немощный? – спросил Том, немного помолчав.

– Нет, он моложе нас с тобой. Нет, вернее, он не моложе меня, но не такой опытный. Потому что ему никогда не приходилось самому зарабатывать на хлеб. И он был тяжело ранен.

– Одной из этих новых стрел? – быстро спросил Том с чисто профессиональным любопытством. Он испытывал явное облегчение от того, что несчастный, которого Танзи прячет, – раненый солдат, участник битвы.

– Мне пришлось перевязывать ему раны, – продолжала девушка. – Он хотел бы вернуться в Лондон, но… он потерял свою лошадь.