Королевская посланница - [76]

– Давайте-ка мне это письмо! Ну же, я жду!

Он смотрел на неё, не мигая, и Соня, сама не зная почему, беспрекословно ему подчинилась. А теперь вот лежала и злилась. На себя саму, на Тредиаковского и вообще на всех на свете. Наверное, от злости она плюнула на все правила приличия и на то, что Григорий о ней подумает, – лежала себе, и всё!

Конечно, будь вместе с ними Жак, Соня не позволила бы себе так расслабиться, но Жака Тредиаковский отправил вперед – догонять карету.

Он не без основания подозревал, что её у них могут умыкнуть, а с этой каретой у Григория были связаны свои планы. Для этих планов она была как подарок небес, тем более что его начальство во Франции оказалось не слишком щедрым, оплачивая его будущие дорожные расходы.

А Соня между тем мысленно жаловалась на судьбу – жизнь складывалась у неё вовсе не так, как она ее себе представляла. Она думала, что будет богатой, благополучной дамой, со своей каретой, слугами, а приключения будут происходить, когда она захочет и к ним как следует приготовится. И уж конечно, она не думала, что ей придётся кому-нибудь подчиняться. Неизвестно кому и неизвестно зачем.

Отдала письмо королевы, которое та поручила отвезти брату… Может, в нём Мария-Антуанетта просила о помощи? Соня и сама не знала, что в нём, а Григорий не только прочёл то, что ему читать было не положено, но ещё и сидит, спокойно его переписывает!

Отдавая ему письмо, Соня пыталась сказать что-то. Вроде того, что читать чужие письма нехорошо.

– Нехорошо? – переспросил её этот тайный агент. – Читать чужие письма недопустимо! Дурной тон. Воспитанный человек на такое не пойдёт… По большому счету, это ведь и не письмо, а королевское послание. Иными словами, политика. Так что и незачем вам переживать!

Соня не сразу поняла, что её начальник над нею просто издевается. Так и дала бы ему по голове!

А тот наконец переписывание закончил, аккуратно вложил письмо в конверт, подержал его над свечой, что-то подправил кончиком ножа и отдал его Софье.

– Возьмите ваше письмо, Софья Николаевна, ничего с ним не сделалось. Не понимаю, что вы так нервничали? В конце концов, вы не француженка. Радовались бы, что благодаря вам… и мне наша императрица узнает кое-какие французские секреты, и, возможно, они послужат на пользу нашей великой державе… Или вы не хотите способствовать её процветанию?

– Мне… способствовать процветанию родины? – от удивления Соня даже приподнялась и села на кровати. – Перечитывая чужие письма?

– Господи, как же мне с вами трудно! – Григорий откинулся на стуле и посмотрел на нее. – Хорошо, попробую объяснить. Когда вы предлагали мне ваши услуги, что вы собирались делать?

– Ну… я не знаю. Наверное, собирать сведения, наблюдать и обобщать свои наблюдения.

– А как вы хотели свои сведения собирать? Смелее, вы же не могли не думать об этом.

Соня наморщила лоб, но никакие дельные мысли на ум не шли. Может, работать курьером? Но что это за курьер, который не может защитить от других заинтересованных лиц доверенное ему послание? Да и какой это тайный агент? Курьер – он и есть курьер.

– Может, общаться с нужными людьми, вызывать их на разговор или слушать, что говорят другие…

– Та-ак! Значит, читать чужие письма плохо, а подслушивать чужие разговоры – хорошо? Какая у вас, Софья Николаевна, странная мораль! Решили бы уж наконец, чего вы хотите и какому богу молитесь.

– Разве мы молимся не одному богу?

– Вот. Это мне уже нравится. Служим одной державе. А то, что мы окажем небольшую услугу французской королеве, так это же между делом.

– А какое у нас с вами дело?

– Для начала – добраться до Вены и посмотреть, что к чему. Каково настроение у эрцгерцога, какие планы.

Она изумленно посмотрела на Григория.

– Вы говорите об этом так, будто получить аудиенцию у эрцгерцога для вас ничего не стоит.

– Понятное дело. Ведь у нас есть своего рода пропуск – письмо его сестры.

Ах да, Соня совсем об этом забыла! Григорий поднялся, повел плечами и, широко зевнув, перекрестился.

– Ну вот, все дела сделаны, пора и на боковую!

Он взялся было за пуговицы, но посмотрел на сидящую Соню и делано удивился:

– А вы, ваше сиятельство, спать не намерены?

– Намерена! – огрызнулась Соня. – Но что-то я не вижу, чтобы вы себе постель готовили. Не собираетесь же вы спать рядом со мной на одной постели?

– Конечно, собираюсь. Не на пол же мне укладываться! Небось с Бернаром не спорили, где кому спать!

Получилось это у Тредиаковского с неким намеком и даже грубовато, но он даже не попытался извиниться, а смотрел на Соню чуть ли не враждебно.

Она рассердилась:

– Не спорили, потому что Бернар, хоть и в заговорщиках пребывает, выказал себя человеком воспитанным. Была другая кровать – на неё ложился, не было – на полу укладывался.

– Неужто и попыток не делал рядом угнездиться?

– Ваши намеки, Григорий Васильевич, мне оскорбительны. Бернар таких попыток не делал!

– Так я и поверил, – пробурчал Григорий, – мне сказывали, он женолюб ещё тот, ни одной девки смазливой не пропустит.

– Я вам не девка!

– Хорошо, ваше сиятельство, а только на полу я не лягу! Вон поглядите, по полу тараканы ползают. Ни в жизнь не потерплю, чтобы по мне этакая пакость лазила. Ежели хотите, ложитесь на пол сами.