Королевская пешка - [79]

Он выглядел уверенным в себе, но утомленным, и Крессида заметила на его умном лице следы тяжких переживаний. Она низко склонилась, чтобы поцеловать его руку.

— Храни вас Бог, ваше величество.

Он нагнулся и слегка коснулся губами ее сияющих волос, с которых соскользнул капюшон дорожного плаща.

— Благодарю вас, дитя мое. Я знаю, вы поначалу не слишком радовались браку, который я уготовил вам, но я буду молиться о том, чтобы вы были счастливы. Молитесь же и вы за меня, Крессида, и за всех нас.

— Да, сир.

Она решила, что не даст волю слезам, когда Мартин оставил ее на попечение опытной, хотя и очень встревоженной женщины, служившей в замке. Он оставил при ней также двух седых ветеранов, в свое время сражавшихся при Барнете, Тьюксбери и Таутоне. Оба были весьма недовольны тем, что не смогут принять участие в решающем сражении, но знали, что должны повиноваться и оберегать супругу своего господина, хотя бы и ценой жизни.

С нею остались также Филипп и Алиса, и Крессида с улыбкой на губах махала рукой Мартину, возвращавшемуся на военный совет в «Белом вепре», но сердце ее сжималось от волнения.

Лорд Мартин стоял немного в стороне от группы придворных, рыцарей и лордов, окружавших короля на вершине холма над деревушкой Саттон-Чини. Отсюда он мог видеть на мили вокруг зеленые невозделанные поля, местами заболоченные, особенно у подножья холма и вдоль речушки позади нее, где его оруженосец Питер Фэйрли купал сейчас боевого коня Мартина и свою лошадь.

Накануне вечером король стал лагерем неподалеку от деревни, и Мартин, выйдя ночью из палатки, смотрел на огни костров королевского лагеря и на далекие огни лагеря противника. Джек Уэйнрайт, настоявший на том, чтобы, оставив кухню, присоединиться к армии, сказал ему, что враг расположился возле Дадлингтона. У Джека в Лестере жили родственники, другие — в Шентоне, совсем близко отсюда, так что он легко здесь ориентировался.

Было раннее утро двадцать второго августа, только-только стал рассеиваться туман в преддверии жаркого дня, и Мартин опять мог внимательно наблюдать, как собираются и выстраиваются в боевые порядки вражеские солдаты.

С сомнением оглядел он войско графа Нортумберленда, оставленное возле деревни Саттон; это был резерв, который должен был по команде поддержать главные силы — авангард Норфолка и следующий за ним основной отряд под командованием короля, как решено, было накануне на военном совете. Мартин и его соратники по былым кампаниям на границе королевства должны были сражаться рядом с королем.

С радостью узнал он лица друзей — сэра Ричарда Рэтклиффа и сэра Роберта Перси с лордом Чемберленом, а также лорда Ловелла, оживленно говорившего что-то в эту минуту королю, который внимательно его слушал. Там были также сэр Роберт Брэкенбери, лорд Феррерс Чартли и другие рыцари, рангом пониже, которые верно служили Ричарду в прошлом, такие, как сэр Доминик Оллард и сэр Ги Джарвис.

Законник Уильям Кейтсби, некогда служивший лорду Хастингсу, а теперь пользовавшийся полным доверием короля, нервно теребил кольчужную перчатку, разговаривая с секретарем короля, грубовато-добродушным Джоном Кенделлом. Обоим еще не приходилось участвовать в сражениях, но оба взяли в руки оружие, чтобы быть вместе со своим сюзереном в этот знаменательный день — так же как и Уэйнрайт, пожелавший сражаться рядом с Мартином, как это бывало в прежних военных кампаниях.

Король прослушал мессу в простенькой церквушке Каттона, и Мартин опустился рядом с ним на колени на грубый пол; он молился не только за победу, но и за безопасность любимой Крессиды.

Он коснулся пальцами маленькой ладанки, висевшей у него на груди на изящной цепочке. Когда Мартин, ранним утром двадцать первого августа, вернулся с военного совета в «Белом вепре», Крессида сама надела ладанку ему на грудь после того, как помогла Питеру застегнуть пряжки на кольчужных наручах. Несмотря на предрассветный час, она уже была на ногах и тотчас вышла к мужу, как только ей доложили о его возвращении; он с такой силой прижал ее к себе, что даже испугался, не поломал ли ей ребра.

Она жадно расцеловала его и лишь посмеялась над его страхом за нее.

— Несколько синяков — что за беда! Ох, мой любимый, когда вы уехали в гостиницу, я уж и не чаяла снова вас увидеть.

— Тебе здесь удобно?

— Да, Алиса заботится обо мне, и юный Филипп всячески старается мне услужить, без конца теребит здешних увальней слуг, хотя больше всего желал бы уехать вместе с вами. В замке все слуги напуганы до смерти, бедняжки. Мартин, как король?

— Весел и уверен в себе, по крайней мере, с виду.

— Был ли Нортумберленд на Совете? Я знаю, вас беспокоило то, что он не спешит принять командование войском.

— Да, он был, хотя и не в восторге от происходящего, но со всеми решениями согласился. Приехал Ловелл. Король страшно рад ему. Фрэнсису пришлось скакать во весь опор, чтобы поспеть вовремя. — Он нагнулся к ней, крепко сжал ее плечи, зачарованно любуясь чудесными волосами, струившимися вниз, до тоненькой талии. — Есть ли у тебя известия от отца?

Она покачала головой.

— Нет. Ни словечка. Он ехал через границу. Молю Бога, чтобы на него не напали какие-нибудь повстанцы.