Королевская кровь - [25]

— Ага, вот оно, преимущество дурной славы! Но ты попал пальцем в небо, мой мальчик. Бароном Монтиглом меня именуют мои арендаторы, матушка кличет меня Эдвардом, будущая супруга, свет очей моих, которую ниспошлет мне Господь, станет величать меня Нэдом, ну а приятели, даже впрыснутые, могут без церемоний называть меня Стэнли. И перестань мне «выкать», будь любезен.

Майкл пожал протянутую лапищу.

— Непобедимый, счастлив познакомиться с таким славным воином.

— Славная у тебя штучка, как я погляжу, мой щеголеватый новый друг. — Стэнли кивнул на раскинувшего крылья геральдического орла, выложенного из кроваво–красных рубинов на рукоятке изогну того кинжала, которым Майкл орудовал за столом. — Его хозяина этот двор часто превозносил, хотя и никогда не развлекал. Ты служишь ему? Почему он сам не прибыл сюда, во плоти и крови, так сказать?

— Заботы о делах короля удерживают моего лорда в Ирландии. Сюда от его имени приехал я, его посланник и представитель.

— Посланник, но не рыцарь?

— Увы, нет. — Майкл застенчиво улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Во всяком случае, пока.

— Еще не рыцарь? Такой здоровяк, как ты? Святые угодники, да ты чуть ли не вдвое меня выше, Деверо! Честно говоря, я уже подумывал о том, чтобы укрепить свою репутацию за твой счет.

Майкл окинул своего нового друга оценивающим взглядом. Хотя Стэнли значительно уступал ему в росте, его мускулистая бочкообразная грудь вполне подошла бы буйволу.

— Я и в самом деле намерен принять участие в схватках, под гербом и знаменем моего лорда. Так что у тебя еще будет возможность, — юноша подхалимски улыбнулся при этих словах, — с чистой совестью выбить меня из седла, и пусть грязь твоей славы прилипнет к нагруднику моей кирасы.

Расхохотавшись во все горло, Стэнли с восторгом хлопнул Майкла по плечу.

— Прибереги свой бойкий язычок для дам, малыш. Твои поэтические сравнения не помогут тебе победить меня на ристалище.

— Но попытаться все равно стоило. — Улыбка у Майкла вышла кривой.

Стэнли в упор взглянул на него, и во взгляде гиганта уже не искрилось безудержное веселье.

— На твоем месте я бы спрятал подальше этот решительный блеск, что я вижу в твоих глазах, иначе закаленные псы турнирных схваток могут обломать о тебя свои копья.

— Неужели постное выражение моего лица сделает меня менее желанной жертвой? Думаю, нет. Они сочтут меня неоперившимся птенцом, каким я и являюсь на самом деле, если буду сидеть, съежившись, или стану грозно выпячивать грудь.

— Это — правда, но твое неизбежное поражение станет для тебя менее болезненным, если ты хотя бы немного поумеришь свой пыл.

— Разумный совет, согласен.

— Эй, не стоит обижаться! Ты оказал мне услугу, позвав сюда. И я намерен отплатить тебе добром. Вот уже два года я не знаю поражений. Милорд Лоуэлл, сидящий вон там, весь из себя такой гордый и веселый, — и Стэнли кивнул на рыцаря, который подшучивал над ним в самом начале пира, — каждый год приходит последним на турнире, но при этом поднимается все выше. А причина в том, — он заговорщически понизил голос до едва слышного шепота, — что наш король — отчаянный рубака, и превыше всего он презирает поражение в схватке. Следовательно, на будущий год Непобедимого будут величать Однажды Побежденным, и сидеть я буду за королевским столом. Понятно?

— Расчетливая и мудрая стратегия, я бы сказал, даже политическая. — Майкл с благодарностью принял свой первый урок придворной интриги. — Благодарю. Я не забуду твой совет.

В дверях возник церемониймейстер. Стукнув в усыпанный тростником пол концом раззолоченного жезла, он во всю силу легких провозгласил:

— Его королевское величество Генрих Тюдор, милостью Божией король Англии и Франции, ревнитель веры, защитник отечества и повелитель Ирландии!

Король Генрих VIII, в роскошном пурпурном камзоле верховного сюзерена, с тяжелой золотой цепью на груди, украшенной драгоценными камнями, и в короне, венчающей его рыжеволосую голову, величественной походкой вступил в залу, держа под руку свою внушительную супругу–испанку.

— …и ее королевское величество, королева Англии Екатерина! — закончил свое представление церемониймейстер.

Майкл оцепенел, заметив предателя лорда Нэда, выступающего чуть позади самого короля, рядом с которым важно вышагивал священник в богатом красном одеянии — без сомнения, великолепный кардинал Уолси. На лице Бэкингема застыла гримаса презрительного неудовольствия. Леди Анна, его сестра, находилась в свите королевы, и красное платье с глубоким вырезом выгодно подчеркивало ее пышные формы, а по левую руку от нее скользила таинственная шпионка.

Изящная и невысокая, в свите королевы она выделялась, как лебедь в стае гусей или как сильфида из потустороннего мира в темном лесу. А когда взгляд ее фиалковых глаз из–под пушистых ресниц неожиданно устремился на него, Майкл почувствовал себя так, будто с размаху налетел на каменную стену. Она была утонченной, изысканной и совершенной.

Язвительное замечание соседа вернуло Майкла с небес на землю.

— Неземное видение, на которое ты столь нежно поглядываешь, — принцесса Рене де Валуа Французская, герцогиня Бретани и Шартра. Советую тебе направить свое копье на иную добычу, в жилах которой течет красная, а не голубая кровь. Эта красавица летает уж слишком высоко для тебя.