Королевская кровь. Книга 11 - [16]

   Из дворца сплошным потоком выносили вещи, драгоценности, складывали в повозки. Вынесли и несколько тел, судя по одежде – слуг и бойцов, но потащили не к инсектоидам – к костру.

   И Люк, замерев над огнем, понял, что странные скрюченные головешки – это трупы, переложенные деревом, разбитoй мебелью, дверями. Многие десятки трупов.

   Сердце кольнуло, заболело. Змей, зашипев от совершенно черной ярости, сожаления, от невыносимого чувства вины: ведь если бы полетел сначала сюда, мог бы успеть, мог бы помочь! – сам не заметил, как обернулся ветром. И, нырнув в распахнутые двери, пронесся, сметая все на пути, по залитым кровью коридорам, этажам, покоям дворца Таммингтона.

   Живых, кроме иномирян, внутри не оказалось. Останки лорда Таммингтона, по всей видимости, либо догорали в костре, либо были отправлены на корм инсектоидам.

   Люк вырвался из дворца, выбив крышу изнутри, завыл, заорал от злости, закружил, набирая невиданную мощь, и в течение получаса, не ощущая ничего, не щадя никого, крушил и сминал все вокруг, ломая инoмирян, инсектоидов, деревья, смешивая их с землей, пылающими угольями костра и трупами побежденных таммингтонцев. Он бесился бы и дальше, если бы поток, в который он превратился, не снесло вдруг огромным воздушным тараном, перебросив и через замок, и через скалистый мыс прямо в холодное апрельское море.

   Черная вода остудила его, заставив собраться в змеиную форму, поглотила, потянула ко дну, поднимающемуся навстречу острыми скалами. Благо, было неглубоко, и Люк, оттолкнувшись от скользких камней, некоторое время приходил в себя, перевернувшись животом вверх и глядя сквозь толщу воды в серо-алое небо, где завис змееветер с сияющими глазами.

   Люк был совершенно опустошен и выжат. Ему казалось, что он весь пропитался кровью, гарью и муравьиной кислотой.

   Он вяло шевельнул лапами и всплыл на поверхность. Попытался взлететь, но тело было слабым, крылья не слушались, да и мысли текли неохотно, словно он засыпал. Хотя почему «словно»?

   – Не с-с-с-с-спатьс-с-с! Иначес-с-с ?еделюс-с-с прос-с-спиш-ш-шь! – рявкнул на него змеедух, пребывающий, кажется, в сильнейшем раздражении.

   Он текуче сделал петлю в воздухе, рванул куда-то на глубину и, пометавшись над морем – в сумерках на фоне заката это выглядело так, будто небо расчертило перламутровыми полосами, – ударил всей массой по поверхности воды где-то в километре от Люка, так, что получился гулкий «бом-м-м-м» и столб воды в полнеба, словно после гигантского взрыва.

   У Люка загудело в голове. Он толь?о успел увидеть через минутку, как стихийный дух что-то подхватывает с поверхности воды, когда волны, поднявшиеся от удара, развернули змея и понесли к берегу, где он и застрял на отмели. Повздыхал и, старательно помогая себе хвостoм, потихоньку вылез на мелководье так, что морда оказалась на мокрой гальке. Острые скалы под вoдой кололи брюхо, остаточные волны от удара то и дело заливали морду по самую змеиную макушку, но дальше он при всем желании двинуться не мог.

   Замок Таммингтон чернел среди переломанного леса. Оттуда не доносилось ни звука: ни человеческого голоса, ни визжания инсектоида, и Люк, переждав волнение, прислушался и принюхался, испытывая тяжелое удовлетворение, смешанное с отвращением и к себе, и к тем, кого о? убил. В его вспышке не было смысла, но он вновь не смог справиться с собой: погибших не воскресить, урон нанесен пусть и существенный, но стратегически малозначимый – эти отряды иномирян для Дармоншира пока не представляли опасности. ? вот то, что он сейчас заснет и опять подведет всех – представляет. И то, что его огромный соратник потихоньку, по капле иссякает, выручая его после глупостей, хотя силы стихийного помощника нужны будут в боях…

   Со стороны моря раздался гул и странное шлепанье по воде, будто шел крупный дождь. Люк и хотел повернуть башку, да не смог. Поднял смыкающиеся глаза вверх – над ним рассеивался змеедух, обернувшийся смерчем, и перед герцогом с влажными шлепками начали падать крупные рыбины, тысячи оглушенных и неподвижных рыб, погребая его морду под собой. Видимо, огромный помощник захватил в море целый косяк сардин.

   Люк изумленно открыл клюв – но туда завалилась пара тонн рыбы, заставляя судорожно сглотнуть, и дальше змей только ел, ворочая головой влево-вправо и хватая пищу вместе с галькой и морской водой, ел, пока не смог пошевелиться, а затем и встать на лапы. С едой возвращалась сила, и пусть горячая кровь была желанней, а герцогу все ещё чудовищно хотелось спать, но теперь он хотя бы мог долететь до небесных потоков стихии и подпитаться там, а значит, продержится и до Дармоншира.

   Люк плеснул хвостом – остатки рыбы унесло в море – и задрал голову. Змеедух сердито реял над ним, напоминая мать-орлицу, кормящую непутевого птенца.

   «С-с-спасибо, – прошипел его светлость с огромной признательностью. Сонливость никуда не ушла, но притаилась где-то под затылком, выжидая, когда сможет взять свое. – За все. Я опять не с-с-справился».

   – Ты научишшшься, – пообещал ему змееветер снисходительно и слегка укоризненно. – Жаль, что нетссс твоего учителяссс в живых, oн м?огое не уссспел тебе объяссснить. А я не человек и во многом не знаю, как тебяссс учить. Но, – добавил oн величественно, – я пригляжусссс за тобой, ссссколько сссмогу. Полетели, змеенышшшш, в твое гнезсссдоссс. Погреешшшься о красссную женуссс и поссскореее воссстановишшшься.