Королевская кровь 10. Стальные небеса - [94]

— Жак, — попросила я, повышая голос, — раз уж меня решили спасать, прикажите растопить в моих покоях камин. Мне сейчас очень нужен огонь. Много огня.

— Сделаю, ваша светлость, — после удивленной паузы ворчливо отозвался старик, и я почти увидела, как он сдерживается, чтобы не начать меня расспрашивать и воспитывать.

Мое спасение началось с капитана Осокина, который по лестнице забрался в палату с мотком веревки на плече — они с Леймином решили, что ужасно опасный спуск со второго этажа требует страховки. У меня не было сил спорить. Капитан скупо поклонился, передал пакет с одеждой: я, еле сдерживая зевоту, быстро ушла в ванную и переоделась в удобный спортивный костюм и ботинки. Когда я вернулась, Осокин попросил меня повернуться спиной и как-то по-особому обвязал крест-накрест под грудью и за плечи, не касаясь живота.

Я, конечно, чувствовала себя виноватой и, как обычно, собиралась с духом, чтобы извиниться.

— Андрей Юрьевич, — решилась я, когда он проверял надежность узлов. — Вы должны знать, что я не собиралась использовать подчинение, это вышло нечаянно. Я никогда этого не делала и не думала, что умею…

Капитан, не глядя на меня, дергал узлы. Наконец поднял глаза, отступил на шаг, хрустя пластиком под ботинками и накручивая второй конец веревки петлями на локоть.

— Я обязан за вас отдать жизнь, — сказал он сухо, — а не только свободу воли. Вышло так, что вы спасли Вейн, и при этом себе навредили куда больше, чем мне. Разве после этого я имею право что-то говорить?

— Имеете, — заверила я горячо. — Я бы никогда… — и тут я запнулась.

— Вы бы никогда не стали подчинять меня сознательно? — уточнил он ровно.

Я не стала врать. Промолчала, потерев слипающиеся глаза, и он отвернулся, шагнув к окну. С улицы раздался голос Леймина:

— Все в порядке?

— Да, сейчас начнем спуск, — ответил ему Осокин, перегнувшись через подоконник. Подтянул к окну стул, а затем протянул мне руку. — Поднимайтесь, Марина Михайловна. Аккуратно садитесь на подоконник, ставьте ноги на ступеньку и разворачивайтесь. И спускайтесь спокойно, я вас удержу, даже если лестница рухнет. Внизу подождете меня, я сниму веревки.

Когда я, опираясь на его руку, уже встала на стул, он нехотя добавил:

— Мне не по рангу обижаться, ваша светлость. Не волнуйтесь об этом.

— И тем не менее простите, Андрей Юрьевич, — попросила я твердо.

Он коротко кивнул и сжал мою ладонь, помогая подняться на подоконник. Внизу меня ждали Берни и Леймин, но я задержалась на мгновение, подняв голову и с надеждой вслушиваясь в темноту. Ветер ласково скользил по моей коже, но больше не звал меня. И не видела я его течения в небе, и каким-то чутьем понимала, что не услышу сейчас. Тело мое восстановилось, а со слабостью ушла и возможность воспринимать то, что не ощущали другие.

"Но ты всегда можешь порезать себя снова", — шепнуло безумие.

— Моя госпожа? — терпеливо напомнил о себе капитан.

Я моргнула, отгоняя дурные мысли, и, опираясь на его руку, села, спуская ноги на ступеньку лестницы.

— Ты в порядке? Доктор Кастер никого к тебе не пускал, — Бернард, встретивший меня внизу, сжал мои руки. Я смотрела на него и улыбалась: сейчас, в темноте, черты его стали резче, и было видно, насколько он похож на моего Люка.

— Я все равно не в состоянии была говорить, — призналась я, едва сдерживая зевоту. — Да и сейчас с трудом. Как мама и сестра?

— В Виндерсе, каждый день звонят, спрашивают про тебя. И твои родные звонили.

— Мы держим их в курсе, — вмешался Леймин.

— Спасибо. Мне бы поскорее к огню сейчас, — я неловко пыталась избавиться от веревок, но без Осокина мне было не распутаться. Благо он уже спрыгнул с лестницы и в несколько приемов освободил меня от "сбруи". Бернард взял меня под руку, повел в замок: глаза мои закрывались сами собой, и чтобы хоть немного взбодриться, я задала вопрос, который давно должна была задать:

— Берни… многие из замка погибли при нападении?

Он помрачнел.

— Больше тридцати человек, Марина. Артиллеристы при взрыве башни, люди господина Леймина, гвардейцы, слуги, пациенты. Много раненых. Мы были на третьем этаже с несколькими гвардейцами и… майором Лариди, отстреливали всадников и пытались удержать пространство перед входом… но их слишком много было. Не удержали. Потом уже в коридорах их сдерживали. Эвакуацией занимался Леймин. Его люди вступили в бой в холле.

— Когда иномиряне взорвали двери, мы не всех успели увести, — скрипуче поведал старик. — Они стреляли по койкам, по санитарам, которые тащили наверх бойцов… Кричали: "где жена колдуна"? Искали вас, ваша светлость. Поэтому и женщин не трогали, видимо, боялись вас убить.

— Искали, это я знаю, — вздохнула я и снова потерла слипающиеся глаза. — А драконы?

— Вени и Ори были сильно ранены. Их после боя свои же оградили от людей, попросили пригнать живого скота, сами летали охотиться для них. Восстановились за три дня, моя госпожа. А остальные в тот же день залечили свои раны.

Я вспомнила вырванный кусок щеки у Энтери и передернула плечами.

— А с Таисией, женой Энтери, все в порядке?

— Да. Она помогала вытаскивать раненых, — доложил Леймин и, шагнув ближе, просительно забубнил: — Моя госпожа, вас осмотрят, и я настаиваю, чтобы вы уехали в Виндерс, оттуда вас и обеих леди Кембритч доставят в Пески. Если ваше состояние позволит, то лучше прямо сегодня. Огнедухи это прекрасно, но вы обязаны подумать о наследниках и уехать из зоны военных действий…