Королевская кобра - [33]

– Где тебя нашли такую? – он вытер рукой рот и в усах застряли крошки. – Подойди сюда, хочу тебя получше рассмотреть.

Представив, как он прикасается той же рукой, которой сейчас вытирал мокрые губы, я содрогнулась, но подчинилась.

Медленно, шаг за шагом, приближалась к вороху подушек и расставленным среди них серебряным блюдам и кувшинам.

– Хочешь есть? – он обвел возвышающиеся на блюдах яства рассеянным взглядом. – Попробуй кокос, очень вкусно, – взял ломтик белой мякоти и протянул мне.

– Нет, спасибо, я не голодна, – я отступила, а мужчина нахмурился.

– Наклонись-ка поближе, – поманил он.

На мгновение замявшись, я приблизилась еще на шаг.

– Садись, – пухлая ладонь легла на подушку.

Взгляд метнулся в двери. Уходить, не доведя дело до конца, было нельзя. От бессилия и отвращения выступили слезы, но я опустилась на колени.

– Никто не смеет пренебрегать моими предложениями, – он схватил меня за шею, притянул к себе и засунул в рот ломтик кокоса.

Ногти больно врезались в кожу, но я не проронила ни звуки и жевала сладкую мякоть. Как ни странно, это помогло справиться со слезами.

– Какая ты ароматная, – он уткнулся мне в шею, оставляя мокрые следы. Длинные усы неприятно щекотали, но я старалась не подавать вида, насколько мне противно. – А на вкус ты такая же сладкая?

Я не успела опомниться, как он повалил меня на подушки и впился в губы, жадно причмокивая и слизывая помаду вместе с ядом.

– Ты прекрасна… прекрасна… – натужно хрипел он, а руки тем временем торопливо шарили под сари, сжимали грудь, ощупывали бедра, я же, глотая слезы, молилась, чтобы все это поскорее закончилось.

– Помоги снять все это, – то ли просипел, то ли прохрипел он. Из-за шума в ушах я уже не могла разобрать, и повалился на спину, выкатив большой живот. – А то, что-то я…

Теперь он уже на самом деле хрипел, с трудом втягивая воздух. Его глаза, остановившись, смотрели в потолок, на губах выступила пена, а толстые пальцы хватали воздух.

Еще пара коротких рваных вздоха, и он затих. Я же продолжала сидеть не в силах ни встать, ни говорить, ни плакать. Только благодарила Богиню, что ядовитая краска на груди оказалась невостребованной, и смотрела на побледневшего мужчину.

Я не заметила когда из темной ниши появился мой провожатый. Видела, как он наклонился над толстяком и приложил пальцы к его шее, но не осознавала происходящего. Безучастно отнеслась, когда он поправлял на мне сари, прикрыл лицо.

– Пойдем, нам пора. Хватит сидеть, как статуя, – дернул он меня за руку.

Я молча поднялась и, ничего не видя, пошла.

Прежде чем покинуть дом, мой спутник сунул слуге звякнувший мешочек и помог мне забраться в паланкин.

– Ты все сделала очень хорошо. Молодец. В следующих раз, после того, как выполнишь свою миссию, не застывай. Сразу уходи. Тебя никто не должен видеть.

Всю дорогу я молчала и ничего не видела из-за заслонившей взгляд белой пелены, а когда добрались до храма, вошла в общую комнату, забралась на служащий ложем настил, поджала ноги и укрылась циновкой.

Кто-то присаживался радом, что-то говорил, тряс, но я ничего не воспринимала и хотела лишь одного – чтобы меня оставили в покое.

– Пойдем-пойдем. Тебе надо смыть все с себя, – кто-то сказал и приподнял меня.

Я встала. По знакомым коридорам шла, не видя их и того, кто шагал рядом.

И только когда чьи-то руки прикоснулись к сари и попытались снять, оторопь спала.

Я кричала, брыкалась, пыталась оттолкнуть руки, но кто-то меня обхватил за плечи.

– Успокойся, ты дома, все хорошо, – кто-то гладил меня по голове, и я узнала голос Малати. – Успокоилась? – она заглянула мне в глаза. – Сними украшения и сари, тебе надо смыть краску.

Она отступила, а я с ужасом смотрела на стекающую по ее рукам кровь, потом перевела взгляд на свои браслеты – на них тоже расплывались красные разводы.

– Извини, – сипло прошептала я.

– Ерунда, просто царапины, – Малати махнула рукой. – Раздевайся, я попрошу, чтобы их обработали.

Я опустилась в воду, а к ней подошла женщина и смазала порезы, потом перевязала руки чистым полотном, и Малати, вернувшись ко мне, села на край купальни.

– Я бы тебе помогла, если бы ты меня не порезала, – улыбнулась она.

Я кивнула, оттирая кожу от маслянистых духов и краски.

– Нейса, не молчи. Скажи что-нибудь, – подруга ловко выбирала цветы из моих волос.

– Он умер, – прошептала я. – Умер у меня на глазах, а до этого… – я вздрогнула.

– Я знаю, – ответила Малати. – Постарайся об этом не думать.

– Ты знала?! – широко открыв глаза, я повернулась с ней.

– Ты сделала благое дело – переправила сына к матери и остановила цепь реинкарнаций. Вот о чем думай. К тому же он ушел без страданий. Наоборот, получая удовольствие. Ты же жрица – это твой долг, – приговаривала Малати, расчесывая мне волосы.

– Не хочу быть жрицей, – буркнула я, а Малати только вздохнула.

* * *

И вот сейчас, после новой встречи со старыми знакомыми, у меня тоже, как и у Малати появился шанс изменить свою судьбу.

– Как мы завтра уйдем на встречу? – спросила я.

– Ложись спать, – оглянувшись на спящих девушек, прошипела Малати, и почти совсем неслышно добавила: – Завтра видно будет.

И я уснула, уверенная, что уж она-то точно что-нибудь придумает.