Королевская кобра - [30]

– Как думаешь, когда наше наказание закончится? – однажды спросила я у Малати, в очередной раз едва не сорвавшись в пропасть с горного уступа.

– Разве ты не поняла? – пропыхтела она. Карабкаясь по почти отвесной стене. – Это не наказание.

– А что, награда что ли? – не успела я перевести дух, как услышала подгоняющий окрик Ману.

– Он помогает нам выжить, – Малати уселась рядом и разминала затекшие пальцы. – Ты ведь помнишь ту ночь, с тугами?

И собравшись с силами, мы полезли дальше.

То, что нам хорошо запомнились бандиты, не значит, что мы перестали ускользать из храма и приходить на площадь каждая со своей надеждой. Время от времени видели следующую за нами тень. Но уже не боялись – мы знали, что это Ману оберегает нас от опасности.

Не встретив кого ждали на площади, мы шли к особняку, но он оставался все так же темен и тих.

Душные, пропитанные дождями ночи сменялись предостерегающим, словно змеиное шипение, шуршанием высохших листьев, перегоняемых колким, будто долетающим из пустыни, ветром. Восемь посвященных Кали празднеств прошло с моего первого шествия. У меня успели отрасти волосы. Как и обещала женщина при купальнях, в первый день состригая сальные пряди, они стали густыми и блестящими, как вода в пруде в безветренный день. И я не успела заметить, когда вместо озорной и быстроглазой девочки рядом появилась красавица с гибким станом и облаком волнистых волос. Каждое ее движение завораживало и пленяло, а от взгляда из-под ресниц даже у меня замирало сердце.

Сразу вспомнились слова Пратимы на первом уроке по макияжу, а сейчас я видела их живое воплощение.

Только вчера прошло очередное шествие, изваяние Матери было отпущено в морские волны, и наступил такой редкий день отдыха.

Мы сидели у пруда и болтали ногами. Сквозь плещущуюся воду цветы мехенди на ногах шевелились, словно живые.

– Пойдем сегодня на площадь? – спросила я зажмурившуюся от солнца подругу.

– Нет, – ответила она. – Сколько раз мы туда ходили и к дому, но все без толку. Они уехали, а я ошиблась.

Слышать равнодушный голос всегда жизнерадостной Малати было страшно. Еще страшнее – ее нежелание идти. В прошлый раз мне опять показалось, что вижу знакомый затылок, и очень хотелось проверить догадку.

– Если ты не согласишься, то я пойду одна.

– Не побоишься? – Малати заинтересованно приоткрыла один глаз, будто подмигивала.

Я мотнула головой, отчего по спине плащом рассыпались волосы, и положила руку на подарок Ману, надежно спрятанный в ножнах под юбкой.

– Хорошо, сходим. Но в последний раз, – Малати потянулась всем телом. – Я бы не хотела быть проданной в гильдию куртизанок.

Я содрогнулась, вспомнив, как одну из старших девушек застали с каким-то парнем. Сначала ее долго держали в одной из комнат подземелья, решая, что делать дальше, и мы тайком носили ей еду и воду. А потом за ней пришли. До сих пор я иногда слышу во сне ее крики и просьбы оставить при храме.

– Мы сможем себя защитить, – ответила я, а Малати лишь усмехнулась и покачала головой.

Две девушки на праздничной улице привлекали меньше внимания, чем, когда мы были детьми. Тех же, кто осмеливался подойти, отпугивал блеск клинков, и мы продолжали свой путь.

Площадь встретила нас знакомым гомоном и жаром факелов. Заклинателя змей пару дождей назад сменил его сын и при виде нас сверкнул белозубой улыбкой.

– Как обычно, красавицы? – он прикрыл корзину с норовившей убежать коброй. Ее голова покачивалась из стороны в сторону, а раздвоенный язык, показываясь, изучал мир. – Девика сегодня хандрит, – указал на лежащего толстой веревкой питона. – Возьмете Гори. Только она еще не привыкла к человеку, так что, осторожнее. Зато и отдам дешевле. О! Смотрите, она сама вас выбрала.

Действительно, с еле слышным шорохом, расправляя толстые кольца, к нам ползла белая, в свете факелов, змея.

Малати внимательно осмотрела змею – в темноте отлично были видны сокращающиеся под белесой кожей мышцы – и отдала мальчишке несколько монет.

Я же расстегнула пояс из металлических чешуек, с которым управлялась не хуже, чем подруга со змеями.

Под перезвон браслетов начали танец, и через короткое время нас окружило плотное кольцо зрителей.

Малати пленяла взгляды тягучим, как мед, танцем. Каждая часть ее тела двигалась, словно сама по себе, но при этом гармонично дополняя и продолжая друг друга. Зеваки следили за ней, как птенцы за удавом, в которого превратилась моя подруга.

Я же разжигала в зрителях страсти. Стремительным вращением, вихрем юбок, задорным звоном браслетов и сверкающим, как молния поясом, между смертоносных петель которого появлялась и исчезала я.

Если на Малати смотрели завороженно и приоткрыв рты, то мои зрители ревели и топали ногами, желая продолжения, но монеты блестели под ногами обеих.

– Удивительно, неужели это они. Но как выросли, – услышав голос, я сбилась и едва не попала под острый край собственного пояса. Замерла, немыслимо изогнувшись, и Матали. Наши взгляды обратились к стоящим в первом ряду мужчинам.

Младший уже сравнялся ростом со старшим. Аккуратные усы и борода скрыли нижнюю часть лица, но глаза не изменились – черные, проницательные и… неотрывно следящие за Малати. В этом он совсем не изменился, а вот у старшего в волосах и бороде появились серебристые нити и усталость в глазах.