Королевская гончая - [44]

Тем временем Элла старательно повторила все, что до этого говорила Луизе. Про Лоица, про убийство и про невероятно дурацкую затею побродить вокруг профессорского дома после наступления темноты.

Клайв помолчал. Затем спросил спокойно:

– А можно и мне с вами?

– А тебе можно? – не выдержала Луиза. – Незачем его высочеству бродить по ночам в сомнительной компании, при этом занимаясь тем, чем положено заниматься службе безопасности.

Он сдержанно улыбнулся. В груди кольнуло сладкой болью – ну до чего же похож…

– Я могу сделать полезный вклад в общее дело, – сказал он, – у меня есть набор жучков, я их сам сделал, когда кибероникой увлекался. Нам и в дом не нужно проникать, мы их просто забросим в окно. А дальше будем на лавке с планшетами сидеть и смотреть, что они там вынюхают.

– Круто, – выдохнула Элла, – ты в деле. Только, пожалуйста, не приводи Миранду.

– Почему? Она не будет мешать.

– Потому что нам скучно смотреть на то, как она к тебе липнет, – ухмыльнулась Элла. – Ведь так, Лу?

И легонько толкнула в плечо, мол, поддержи.

Луиза подняла глаза на Клайва. Тот выглядел растерянным и смущенным. В воздухе повисла напряженная тишина.

– Нам, правда, не очень приятно наблюдать, как Миранда на тебе виснет, – тихо сказала Луиза.

Клайв поморщился, потер переносицу.

– Она хорошая девушка, – сказал нехотя, – и я не хочу ее обижать.

– Ну вот и не обижай, – безапелляционно сказала Элла, – просто не говори ей, куда идешь вечером. Скажи, что к отцу собрался.

Луиза залпом допила свой морс. Решительно убрала планшет в сумку, поднялась.

– Ну все. Я пойду, а вы тут… не торопитесь, разговаривайте.

– До вечера, – сказала Элла и принялась ковырять свой салат, нанизывая на вилку прозрачные колечки маринованного лука.

– Подожди, я тоже ухожу, – заторопился Клайв, – мне еще жучков нужно собрать.

Луиза раздраженно передернула плечами.

Ну конечно, кто бы сомневался.

Что ему от нее нужно? Извинился? Ну и ладно. Зачем липнуть и тащиться следом?

Молча вышли из столовой и так же молча пошли в сторону жилых корпусов.

Первым не выдержал Клайв.

– Ты все еще на меня злишься, да?

Вздохнула.

– Я… не злюсь на тебя. Но мне все равно не очень приятно тебя видеть. Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы мы стали друзьями.

Это было настолько невыносимо больно, что Луиза остановилась как вкопанная.

– Зачем? Зачем тебе такой друг, Клайв? У тебя есть девушка, которая в тебя влюблена без памяти. По крайней мере, она старательно эту влюбленность изображает. У тебя есть отец. Мама, наконец. У тебя есть все, чего только можно пожелать. Так зачем тебе, племяннику императора, безродная девка? Дешевая шлюха, подстилка на одну ночь? Чтобы было, что в следующий раз предложить друзьям?

Кажется, он побледнел. Как-то разом сник, осунулся. Затем, помолчав, произнес глухо:

– Прости. Я не думал, что тебе до такой степени неприятно меня видеть.

– Ну да, очень неприятно. – Луиза понимала, что ее уже несет, но ничего не могла с собой поделать. – Каждый раз, когда я вижу тебя, у меня перед глазами пробегает та развеселая ночь. Боже, я так надеялась, что вы меня освободите. Но вы оказались ничем не лучше Реми, который обращался со мной хуже, чем с собакой. И как после этого мы можем стать друзьями?

Клайв тихо вздохнул.

– Понимаю. Все это я вполне заслужил. Ты можешь и дальше высказывать все, что обо мне думаешь, это будет справедливо.

Луиза скрипнула зубами.

– Придурок. Папенькин сыночек. Тряпка. И мне плевать, что все это я говорю племяннику императора. Можешь вызвать службу безопасности, пусть меня арестуют.

Он промолчал, а она развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Злые слезы жгли глаза. Еще не хватало разреветься посреди парка у всех на глазах.

Рывок – и она прижата к груди Клайва, одной рукой он держит ее, а другой гладит по волосам. Волной накатывает паника. Ей не нравится, когда ее трогают. Каждое прикосновение неприятно.

– Я очень виноват, Луиза. Но я не так плох, как ты думаешь. Что я должен сделать?

– Оставь меня, – вырывается из горла вместе с рыданиями, – не трогай.

– Я хочу, чтобы ты знала. Можешь на меня рассчитывать. Что бы ни случилось.

– Отпусти! – Она наконец выворачивается из его рук и уже бегом устремляется в сторону своих апартаментов.

Псих.

Интересно, если она его начнет бить, он все это вынесет со словами «да, я понимаю, что виноват»?

К вечеру Луизу начало потряхивать от напряжения.

Нет, она не боялась ни темноты, ни перспективы похода к дому убитого профессора.

Дело не в этом. Дело в Клайве. Почему он не оставит ее в покое? Дарс говорил, что приказал ему даже не приближаться. Вроде самое время пожаловаться?

Машинально погладила черно-золотой перстень. Прикусила губу. Нет, жаловаться – это последнее дело, тем более отцу на сына, как будто она маленькая и не может сама справиться. Да, надо пробовать самой. Возможно, пересмотреть свое отношение к Клайву? Да, видеть его неприятно, воспоминания больно ранят. Но так ли велика его вина?

«Велика», – сказала растоптанная, униженная рабыня.

И одновременно с этим точно кто-то другой, более сильный и уверенный в себе поднял голову где-то глубоко внутри Луизы Вивьен Мар.