Королевишны #3колбаски - [22]

Мало меня отпускает.

Чувствую лёгкую слабость в коленях – но, в конце концов, чего я хотела, если третий день встаю в пять утра и два часа кручу педали в Сейонском лесу до уроков. И вечером ещё два. Это нормально, что суставы немного дают слабину.

Вечером я звоню Элен Вейра:

– А вы нахалка, честное слово. Когда статью про нас пишете, нашего мнения не спрашиваете, а тут первым делом выбалтываете всё Мало?

– Вы не говорили, что я не должна этого делать.

– Я думала, это и так понятно. Больше так не делайте, а то мы не расскажем вам, зачем мы всё это затеяли.

– Но… я думала, просто чтобы насолить Мало.

– Он тут вообще ни при чём. Всё куда глобальнее. Следите за нами, и всё увидите.

– Вы не хотите сказать мне сейчас?

– Нет. Каждый день мы будем сообщать вам что-то новое. А 14 июля вы узнаете всё.

И Элен Вейра глотает наживку. На данный момент она знает только, что мы готовимся к велопробегу из Бурк-ан-Бреса в Париж и что по пути будем торговать колбасками. С какой целью? Что мы будем делать по приезде? Тайна.

Как бы то ни было, «Прогресс» клюнул. Первая статья выйдет в день нашего отъезда, то есть с утра 8 июля.

А мы тем временем тренируемся, тренируемся, тренируемся. Утром и вечером.

– Ну, Мирей, – замечает мадам Лиз, наша энергичная физручка, – ты сегодня бегаешь как антилопа!

– Да, мадам, это, наверное, от радости, что каникулы скоро.

– Ну ясно… Жаль только, что твой спринтерский талант заставил себя ждать до последнего урока в году.

– Как думаете, мадам, побью я Усейна Болта?

– Ну, все сбережения я бы на тебя не поставила, ЗАТО МОГУ СКАЗАТЬ, – продолжает она громче, – ЧТО МАЛО С ДРУЖКАМИ ТЫ ТОЧНО ПОБЬЁШЬ, ЕСЛИ ОНИ ТАК И БУДУТ ПЛЕСТИСЬ КАК УЛИТКИ.

Услыхав такую чудовищную угрозу, Мало сверлит меня взглядом и со всех ног бросается по дорожке.

– Но мадам, – кудахчет Реми, – Мирей мухлюет, мадам, она по утрам гоняет на велике в Сейонском лесу! (Глупый смешок.)

– Я назвала бы это не мухлежом, а правильным распорядком дня, – отвечает мадам Лиз. – И на твоём месте, Реми, присоединилась бы к ней, вместо того чтобы дымить перед школой с восьми утра…

Окрылённая, я решаю пробежать три-четыре дополнительных круга. Кто-то смеётся над моей рожей. А я смеюсь над ними: они задыхаются, умирают, а я лечу. Лечу!

И вот наконец наступает час расставания на «летний перерыв», как говорит директор. Слёзы, рыдания, долгие объятия. Или, в моём случае, короткое «пока» в стенах лицея, прежде чем снова встретиться с Хакимой и Астрид уже за ними.

Целоваться нам нечего – вечером нам предстоит откатать семь километров в Сейонском лесу, втроём, плечом к плечу, а затем ещё час – с прицепом. Прицеп до того тяжёлый, что за этот час мы потеем, как сыр под колпаком…

Потом – душ, ледяной, такой живительный для наших измочаленных телес, горящих суставов, кроваво-красных щёк. А после – навернуть по тарелке макарон, слопать гору рисового салата да закусить пирогом. И провалиться в сон такой глубокий, что не будят даже когти Колобульки, который принимает мои большие пальцы на ногах за мышат.

Неделя в таком ритме, одна и вторая.

И наконец остаётся всего пара дней, потом всего пара часов до великого старта.

13

– Так нельзя. У вас даже нет разрешения торговать едой! Вы же людей отравите…

– Не волнуйся, мамулечка-дорогулечка, наши ледники не растают.

– Неужели? И что, ваш маленький холодильник продержится шесть дней?

– У него аккумулятор заряжается.

– Да вас на первом перекрёстке загребут.

– Значит, надо ехать быстрее полиции.

– Нет, Мирей, серьёзно, ваша подружка-журналистка собирается транслировать вашу эпопею, и ты полагаешь, что полицию это не заинтересует? Я не хочу кататься за вами по отделениям, когда вас повяжут на выезде из города.

Вздохнув погромче, я достаю из кармана «лицензию на уличную торговлю едой» – всё по форме, с печатью – на имя Кадера Идриса. Мама в шоке (по крайней мере, секунды на две).

– И ты думаешь, полиция будет не против, что твой Кадер использует труд несовершеннолетних?

– Он не мой Кадер. Короче, мам, ты нам помогаешь или нет? Откуда столько пессимизма?

Она сердито ворчит и принимается собирать вещи. Но, поскольку в ней сидит этот мерзавец Брэд Питт Младший, он же Жак-Орельен, она таскает только лёгкое. Филипп Дюмон тем временем выгружает вместе с Астрид из фургона Реймона ящики чёрных и белых колбас. Родители Хакимы очень оживлённо говорят что-то Кадеру: вероятно, хотят отговорить его в последнюю минуту, но не выходит. Мать Астрид с любопытством разглядывает, как мы переделали прицеп.

Банки с соусами уже уложены вглубь холодильника, за ним – газовая плитка и маленький баллон, который нужно будет дозаправлять в дороге. А также две тщательно сложенные палатки. Побольше трусов, а остальную одежду постираем, если будет надо.

– Список кемпингов, где будете останавливаться, у вас есть?

– Разумеется. (Разумеется, нет.)

– Зарядник для телефона?

(Она купила мне зарядник, который работает от солнечной энергии, и мы прикрепили его на крышу. Солнце такое жаркое, что он сейчас явно перерабатывает).

– Колобулька, а ну марш из прицепа! Ты с нами не едешь.

– Который час? – спрашивает Астрид.