Королева в услужении - [11]

Как рассказывала впоследствии Альенора, спасло ее от помешательства в тот долгий, мрачный период только одно — возможность посещать учебные заведения. В то время школы Парижа считались лучшими в Европе, а некоторые учителя — прежде всего Пьер Абеляр — не возражали против присутствия женщин на своих лекциях. Кроме того, в короткий летний период, когда погода в этом сумрачном городе становилась по-настоящему теплой, расположенный за дворцом парк с его кипарисами открыли для студентов. И здесь королева, сопровождаемая Амарией, которая разделяла ее увлечения, часами сидела в тени деревьев у прохладной воды, прислушиваясь к речам и спорам. Студенты — в подавляющем большинстве лица мужского пола — живо интересовали ее. Некоторых она уже знала по именам. Особое внимание Альеноры привлек англичанин Том Бекет. Хотя женщинам позволялось присутствовать на лекциях, им не разрешалось участвовать в последующих дебатах. Часто Альенора просто кипела от возбуждения, когда кто-нибудь выступал со спорным или неверным утверждением. И она шептала Амарии:

— О, если бы мне только можно было ответить на это!

И нередко в такие минуты поднимался Том Бекет — в простом платье из английской шерсти, с красивым лицом, светящимся воодушевлением — и решал окончательно спор несколькими точными, остроумными фразами.

— Если я не ошибаюсь, мы еще услышим об этом молодом человеке, — сказала однажды Альенора, возвращаясь с Амарией из парка в мрачный дворец. И думая о будущем, о грядущих годах, которые могут принести молодому человеку славу и богатство, она невольно спрашивала себя: «А что они принесут мне?»

Будущее представлялось ей холодным, тусклым тоннелем, который становился все уже и уже. Порой ей казалось, что жизнь, настоящая, с чувствами, теплотой и волнениями, кончилась в тот момент, когда барон Годфруа вонзил свой меч у темной винтовой лестницы. Но давать волю подобным мыслям было нельзя, иначе человек начинал испытывать жалость к самому себе. Нужно было думать: «Мне всего лишь двадцать два года, и жизнь полна самых разнообразных возможностей. Многое может произойти. Все что угодно…»

Да, случиться могло все что угодно. И однажды далеко-далеко отсюда, на самой границе изведанного мира, действительно что-то произошло. Причем так далеко, что прошли многие месяцы, пока известие об этом событии достигло ушей короля Людовика VII и королевы Альеноры; на первый взгляд оно имело мало общего с благочестием первого и отчаянной скукой второй. И тем не менее для короля и королевы, заточенных в мрачном дворце на берегу серой Сены, жизнь внезапно сделала крутой поворот.

Глава 3

Крестовый поход, в котором участвовал дедушка Альеноры, окончился в 1100 году поражением сарацинов и возведением на королевский трон герцога Готфрида Бульонского в качестве правителя Иерусалима. Сопровождавшие его рыцари расселились на завоеванных территориях и создали первое на Ближнем Востоке христианское феодальное государство в той стране, где жил, был распят и похоронен Иисус Христос и которая известна всему христианскому миру как Священная земля. Дядя Альеноры — единственный оставшийся в живых родственник по мужской линии — получил в награду за ратные труды древний город Антиохию с прилегающими угодьями. Его соседом был граф Жоселин, обосновавшийся в Эдессе, между Антиохией и страной язычников, лежащей к северу. Затем в течение двух поколений здесь царили мир и покой. Не чувствуя угроз с чьей бы то ни было стороны, граф Жоселин в 1144 году выехал из Эдессы вместе с воинами и знатью отпраздновать Рождество в живописной местности на берегу Евфрата. В их отсутствие на город напали сарацины. Они ворвались в Эдессу, истребили и увели в плен христианское население, разрушили алтари и церкви. Многочисленные и свирепые, они показали, что вполне оправились от поражения, которое потерпели сорок четыре года назад, и вновь перешли в наступление. Княжество Антиохия, его оживленные торговые гавани на самом востоке Средиземного моря и даже Иерусалим оказались перед угрозой вторжения. Послания с призывом о помощи шли потоком из Священной земли. Епископы слали официальные письма папе римскому, благородные рыцари писали своим соплеменникам на Западе. Раймонд Антиохский в своих письмах умолял племянницу, королеву Франции, употребить все свое влияние на мужа и побудить его, пока не поздно, поспешить на помощь. Однако дядя преувеличивал ее возможности. После ряда крупных разочарований она за восемь лет научилась даже намеком не выдавать своих предпочтений в подобных вопросах, ибо убедилась, что аббат не упускал ни одного шанса действовать вопреки ее желанию. А потому Альенора просто передала письмо мужу, не высказывая своего мнения. И получилось так, что аббат сам предложил Людовику VII организовать и возглавить второй крестовый поход. И тот, постоянно искавший способа заручиться милостью Господней, ухватился за эту идею с тем энтузиазмом, который позволяла его холодная натура. Он принялся собирать войско, а аббат — уже довольно преклонного возраста и хрупкого здоровья — отправился по стране, повсюду проповедуя в пользу крестового похода.