Королева умертвий - [12]

Он оказался таким непривычным! В нем звенела медь, он то и дело срывался, дребезжал, как разбитая посуда, а потом вдруг грубел, звучал как у мужчины. Находясь в своем вымышленном мире, королева умертвий так и не научилась пользоваться голосом.

Чужак протянул к ней руку.

— Ты меня видишь? — прошептал он.

Свистящий, неприятный шепот.

— Я вижу тебя. — Она тоже зашептала.

— Кто ты? — спросил он.

— Ты думал обо мне? — вопросом на вопрос ответила она.

— Да.

— Поэтому ты и оказался здесь?

— Возможно… Где мы находимся? Я никогда не бывал здесь прежде.

— Это мой мир, — заявила Пенна. — Посмотри, я могу творить здесь все, что мне угодно.

— И тебе это нравится?

— Конечно! А тебе разве не понравилось бы?

— Не знаю.

— Как ты попал сюда?

— Пенна, — сказал чужак. — Я помню твое имя. Пенна. Мы встречались раньше. Я знал тебя. Я думал о тебе. Поэтому, наверное, я и оказался в твоих мыслях… в твоем мире.

Глаза в глаза. Может ли унгар, скованный, связанный, брошенный в темницу, не имеющий кристалла, подчинить себе существо, находящееся в иллюзорном, вымышленном мире?

Она даже не сопротивлялась. Возможно, она не ощущала, что он творит сейчас над ней ментальное насилие. Напротив, Пенна охотно поддалась ему. Он ощутил ее одиночество и печаль, и ему стало жаль ее. Это усилило их контакт.

— Но почему ты — и… только ты? — спросила она. — Почему больше никто не сумел меня разыскать?

Прежде чем ответить, чужак помедлил. Потом проговорил:

— Я думаю, Пенна, это потому, что из тех, кто знал тебя, больше никого в живых не осталось…

Она задумалась. Неожиданно ее шафрановое лицо озарила мягкая улыбка:

— Может быть, это потому, что ты любил меня?

— Так ты действительно ничего не помнишь? — удивился он.

Все складывалось еще проще, чем он предполагал.

— А что я должна помнить? — удивилась в ответ Пенна. — Твои исцарапанные руки… Ты владел огненной магией. Ты выпускал саламандр из пальцев, а потом валился, обессилев… А я любила тебя?

Он видел, что для нее это важно. Как многие женщины, королева умертвий измеряла всех, с кем сводила ее судьба, только двумя мерками: те, кого она любила, и те, кого она не любила. Странно. Эгертон предполагал, что, став королевой умертвий, Пенна станет гораздо более жестким существом, а вышло обратное. Она сделалась непривычно чувствительной.

— Пенна, мы были… практически врагами, — признался маг.

Он угадывал, что лгать ей нельзя. Лучше сказать всю правду, какой бы неприятной и неудачной для его миссии эта правда ни оказалась. В своем теперешнем состоянии Пенна улавливает любое колебание его души и, уж конечно, мгновенно распознает ложь, а это разрушит доверие между ними навсегда.

— Мое имя Эгертон.

— Эгертон? — Пенна сдвинула красные брови, старательно вызывая в памяти хоть какие-нибудь образы, связанные с этим именем. — Ничего на ум не приходит. Я не помню, какими мы с тобой были врагами.

— Значит, сейчас это не имеет значения… — Он не стал скрывать облегчения. — Где мы находимся, Пенна? Как называется это место?

— Мы — в моем королевстве. Ты проник в мое королевство, Эгертон.

— Ты — королева умертвий?

— Это мой титул.

— Откуда ты знаешь?

— Так говорит Тзаттог.

— Кто твои подданные? Мертвецы?

— Кого пожелаю.

— Какую цену ты платишь за свою власть?

— Цену? Ты задаешь все более и более странные вопросы, Эгертон, — кем бы ты ни являлся на самом деле и в каких бы отношениях мы с тобой ни состояли… Разве королева платит какую-то цену? Королева только царствует и правит, а все остальные выполняют ее прихоти.

— Любая магическая власть, Пенна, имеет свою цепу. Ты позволяешь Тзаттогу пользоваться собой, и он становится все могущественнее и сильнее…

Она тряхнула головой, ее волосы взметнулись, как пламя.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Все эти слова не имеют ровным счетом никакого значения. Цена. Могущество. Сила. Что тебе нужно? Чего ты добиваешься?

— Помоги мне освободиться, — попросил он. — Ты — единственное из известных мне существ, до которых я смог дотянуться с этой просьбой.

— Кажется, ты принадлежал к ордену Тоа-Дан… — припомнила она. Ее лицо озарилось улыбкой — она мимо была горда собой и тем, что сумела вызвать в памяти нечто из прошлого.

— Да — и сейчас принадлежу, — ответил Эгертон. — Я не покидал моего ордена.

— О! — воскликнула королева умертвий. — В таком случае, зачем тебе понадобилась я, бедная Пенна? Мои возможности весьма ограничены. Я не владею магией — в отличие от твоих могущественных и мудрых собратьев. Почему бы тебе не обратиться к ним? Это было бы так естественно!

— Я… не могу… не хочу… — Эгертон запнулся.

Он не хотел прибегать к помощи своих собратьев по ордену, потому что это означало бы признаться в полном провале своей миссии и в личной неудаче. А может быть, он действительно не в состоянии был до них дотянуться.

— Насколько я припоминаю, в прошлой жизни мы с тобой были врагами? — Она широко улыбнулась, блеснув золотыми зубами. — Ты упомянул об этом, и я вспомнила… Ты меня пытал, а потом бросил на смерть. Я ничего не упустила?

— Да, мы были с тобой не слишком близки, Пенна, но… Нет ничего слаще старого врага, поверь мне, Пенна. Если ты поможешь мне вырваться на свободу, я найду способ освободить тебя.