Королева Тьмы - [8]

Сади создал странное заклятие, влияющее на возраст, оно изуродовало все ее тело, однако никак не повлияло на сексуальные потребности. Люди Крови называли его Садистом, но Доротее до этих пор не представлялось возможности оценить всю глубину его жестокости. Он был прекрасно осведомлен о том, что Жрица очень любила постельные утехи — как мог Деймон не знать об этом, когда ему приходилось удовлетворять ее желания с юных лет? Он знал и о том, какое унижение Доротея почувствует, увидев отвращение в глазах мужчин, оказавшихся под ней, вместо привычной возбуждающей смеси похоти и страха. Теперь же, после душераздирающей исповеди, она не сможет наслаждаться даже тем малым, что у нее еще оставалось.

— А ты успела сообщить своим ручным Королевам, что они должны воздерживаться от своих более… изощренных… удовольствий — по крайней мере, пока?

— Я предупредила их об этом! — раздраженно рявкнула Доротея. — А вот станут ли они делать это, сложно сказать.

— Любая рискнувшая ослушаться должна быть казнена.

— А как мы сможем объяснить это?!

Геката нетерпеливо фыркнула.

— Очевидно, они тоже были под заклинанием Повелителя. Твоя благородная борьба за освобождение от его власти также освободила и часть Сестер, но, к сожалению, не всех. Потребуется не больше пары трупов, после чего остальные поймут, откуда ветер дует, и будут вести себя как положено.

— А когда мы победим?

— Когда мы победим, то сможем делать все, что нам заблагорассудится. Мы будем править Королевствами, Доротея. Не просто Терриллем, а всеми ими — Терриллем, Кэйлеером и Адом.

Наслаждаясь образами, навеянными этими словами, Доротея несколько минут молчала, а затем неохотно спросила:

— Ты действительно считаешь, что страха перед Повелителем будет достаточно, чтобы развязать войну? Ты действительно считаешь, что это сработает?

То, что осталось от некогда полных губ Гекаты, растянулось в ужасной улыбке.

— В прошлый раз сработало.

6. Кэйлеер

Королева Арахны спустилась к плечу утомленной золотоволосой женщины, прислонившейся к плоскому боку огромного валуна.

«Все плохо?» — тихим, мягким голосом спросила огромная золотая паучиха.

Джанелль Анжеллин отбросила волосы с лица и вздохнула. Она прищурила свои удивительные сапфировые глаза, когда в них ударили лучи утреннего солнца, и вновь изучила хрупкие нити спутанной паутины, которую сплела за ночь.

— Да. Все плохо. Грядет война. Война между Королевствами.

«Возможно предотвратить?»

Джанелль медленно помотала головой:

— Нет. Никто не сможет ее предотвратить.

Королева пауков нервно дернула лапками. В воздухе рядом с женщиной чувствовался отчетливый привкус грусти — и нарастающего ледяного гнева.

«Двуногие сражались и раньше. В этот раз хуже?»

— Можешь сама посмотреть.

Приняв официальное приглашение, Королева арахнианцев открыла границы сознания снам и видениям, заключенным в большой спутанной паутине, которую Джанелль соткала между валуном и ближайшим деревом.

Сколько смерти! Сколько боли и горя! И разрастающаяся порча, охватившая тех, кто сумел уцелеть.

Вырвавшись из круговорота снов и видений, паучиха внимательно изучила саму сеть и заметила две странности. Одна заключалась в том, что в центре паутины располагалось изящное серебряное кольцо, служившее оправой Эбенового Камня. Элементы Камней очень редко использовали при плетении сети, потому что магия, образующаяся внутри их, была мощной — и очень опасной. Эта же драгоценность принадлежала Джанелль, которая была Ведьмой, ожившей легендой, воплощенной мечтой. Второй странностью был треугольник. Многие нити были связаны с кольцом, однако их все перекрывали три, образующие треугольник вокруг него.

Заинтригованная этим, Королева продолжила изучать сеть. Она видела этот треугольник раньше. Храбрость, сила, страсть. Преданность, честь, любовь. Она готова была поклясться, что чувствует мужское присутствие в этих трех нитях.

— Если Кэйлеер примет вызов, брошенный Терриллем, и вступит в войну, — тихо произнесла Джанелль, — то Кровь в обоих Королевствах будет уничтожена. Вся Кровь. Даже родство.

«Некоторые выживут. Так бывает всегда».

— Не в этот раз. Разумеется, останутся те, кто переживет войну физически, но… — Голос Джанелль сорвался. Она сделала глубокий вдох и продолжила: — Все мои Сестры, все мои друзья уйдут. Уйдут все Королевы. Все Верховные Князья.

«О…»

— Не останется Королев, способных исцелить землю, не останется Королев, способных скрепить Кровь. Резня будет продолжаться до тех пор, пока не останется тех, кого можно истребить. Ведьмы окажутся пустыми сосудами, как и вся земля. Дар силы, которым мы были наделены столько веков назад, окажется тем самым оружием, которое уничтожит нас всех. Если Кэйлеер вступит в войну с Терриллем.

«Должны сражаться, — отозвалась паучиха. — Должны остановить разрастающуюся порчу».

Джанелль горько улыбнулась:

— Война не остановит ее. Я знаю, кто посеял и взрастил семена, и, если бы уничтожение Доротеи и Гекаты могло остановить то, что надвигается, я бы истребила их прямо сейчас. Но их смерть ничего не изменит — теперь. Лишь отложит неизбежное, а это еще хуже. Сейчас самое подходящее время и место, чтобы очистить Кровь от порчи.