«Нам пришлось обрезать ее мех».
Учитывая состояние Джанелль, это было весьма практичное решение проблемы прически и мытья — по крайней мере, для родства.
Его пальцы легонько погладили впалую щеку. Ее лицо, пусть страшно исхудавшее, было прежним.
Только теперь Деймон обратил внимание на Камень, покоящийся у нее на груди. Сперва он решил, что это Лиловый Сумрак. Затем, вглядевшись в глубины, Деймон увидел отблески Розового, Небесно-голубого, Опала, Сапфира, Зеленого и Красного, Серого и Эбеново-серого. И намек на Черную искру.
«Он называется Рассветный Сумрак, — произнес Ладвариан. — Второго такого Камня нет».
С этими словами шэльти ретировался, оставив Деймона с ней наедине.
Он смотрел на Джанелль, пока она спала. Просто смотрел. Через некоторое время он осмелел и позволил своим пальцам исследовать ее тело.
Ладвариан был прав. Она вся была здесь. Однако от нее остался лишь тонкий слой кожи, натянутый на органы и кости.
Коснувшись указательным пальцем соска, Деймон замер, подумал о распахнутой рубашке… и перевел взгляд на пляж, где рядом с Каэласом стоял Ладвариан. Оба наблюдали за ним.
«Она не знала, что я приду, верно?» — проницательно спросил Деймон.
«Нет», — отозвался Ладвариан.
Не было нужды спрашивать почему. Если бы он не сумел принять увиденное, представители родства попросту умолчали бы о его визите, и потом Ладвариан отвел бы ее в другое место, к кому-то другому, чтобы исцеление продолжалось в холодные зимние месяцы.
Он знал, каким будет его ответ на их сомнения. Он любил Джанелль и хотел только одного — быть с ней. Однако, несмотря на то, что сказал Ладвариан… или потому, что он так сказал… Деймон уже не был уверен в том, что по-прежнему нужен ей.
Она зашевелилась, и он понял, что никуда не уйдет, если Джанелль сама не прогонит его.
Осторожно опираясь на руки, чтобы не причинить ей боль, Деймон склонился над ней и осторожно коснулся ее губ своими.
Затем он поднял голову. Древние сапфировые глаза, в которых появилось загнанное выражение, пристально посмотрели на него.
— Деймон? — В ее голосе было слишком много сомнения, неуверенности…
— Здравствуй, милая, — произнес он хрипло, изо всех сил пытаясь не разрыдаться. — Я соскучился по тебе.
Ее рука поднималась медленно, с очевидным усилием, пока не коснулась его лица. Губы дрогнули в мягкой улыбке.
— Деймон.
В этот раз, когда Джанелль произнесла его имя, оно вновь звучало как обещание. Как нежная ласка.
