Королева-распутница - [11]

Катрин сменила тон; закрыв лицо руками, она печально промолвила:

— Могла ли я думать, что ты так отблагодаришь меня за все тревоги, выпадающие на мою долю, пока я растила тебя и охраняла корону, которой в равной степени пытались завладеть католики и гугеноты? Ты скрываешься от меня, твоей матери, чтобы держать совет с твоими врагами! Если ты намерен бороться против меня, скажи мне об этом, и я вернусь на мою родину. Твой брат тоже должен уехать со мной, поскольку он посвятил свою жизнь охране твоей; дай ему время скрыться от врагов, которым ты собираешься отдать Францию.

Она горестно усмехнулась.

— Гугенотам, которые говорят о войне с Испанией, а на самом деле хотят лишь войны во Франции и гибели нашей страны, чтобы процветать на ее руинах.

— Ты не должна покидать Францию, — сказал он.

— Что еще мне остается делать? Что касается тебя, то когда ты окажешься в камере пыток, когда тебя бросят гнить в темницу или даже казнят на площади Мятежников…

— Что ты хочешь сказать?

— Неужели ты думаешь, что тебя захотят оставить в живых?

Она подняла свои большие глаза и посмотрела на сына. Хотя Карл не верил в то, что она покинет Францию, и знал, что его брат, герцог Анжуйский, всегда действовал лишь в личных интересах, он странным образом, как и много раз в прошлом, поддавался гипнозу матери. Поняв, что ее сын уже не легко поддающийся влиянию мальчик, Катрин не хотела давить на него слишком сильно; сейчас она стремилась лишь посеять в душе сына недоверие к адмиралу.

Она взяла его руку и поцеловала ее.

— Дорогой сын, знай следующее: все, что я делаю и говорю, служит твоим интересам. Я не прошу тебя изгнать адмирала со двора. Вовсе нет. Принимай его здесь. Тогда тебе будет легче раскрыть истинную натуру Колиньи. О, он околдовал тебя. Это понятно. Он очаровал многих до тебя. Я лишь прошу, чтобы ты сохранял бдительность, не был слишком доверчивым. Разве я не права, делая это?

— Ты, как всегда, права, — медленно произнес король. — Обещаю тебе не быть слишком доверчивым.

— А что, если, мой дорогой сын, ты обнаружишь возле себя предателей, интригующих против тебя, добивающихся твоей гибели?

Король закусил губу; его глаза налились кровью.

— Тогда, — яростно произнес он, теребя пальцами камзол, — тогда, мадам, я безжалостно расправлюсь с ними… будьте спокойны… безжалостно!

Он произнес это, почти визжа, и Катрин улыбнулась, уверенная в том, что она добилась своей цели.

Герцог Аленсонский закончил играть в мяч и вернулся в свои покои, чтобы предаться мрачным раздумьям о будущем.

Он испытывал сильное разочарование, не представлял себе судьбы хуже своей. Родиться четвертым сыном короля! Несколько человек стояли между ним и троном, о котором он страстно мечтал.

Он был печален, потому что считал, что жизнь обошлась с ним несправедливо. Эркюль, младший сын короля, был когда-то хорошеньким, испорченным мальчиком, его баловали все, кроме матери. В четыре года он заболел оспой, и его нежная кожа покрылась щербинками. Он уступал своим братьям в росте, был приземистым, коренастым. При дворе говорили, что он — истинный итальянец; это означало, что он не нравится французам. Но кто из его братьев был им по вкусу? Болезненный Франциск? Нет, они презирали его. Любили ли безумного Карла? Несомненно, нет. Надушенного, элегантного Генриха? Тоже нет. Его люди ненавидели особенно сильно. Тогда почему им не любить Франциска Аленсонского? Он сменил имя «Эркюль», когда умер его старший брат. Эркюль тогда испытывал бурную радость; короля звали Франциск. Но мать с циничной усмешкой заявила, что «Эркюль» — неподходящее имя для его маленького сына. Он возненавидел Катрин за это; но он недолюбливал ее и за многое другое. Почему народу Франции не принять нового Франциска в качестве своего короля?

Он подумал о браке с английской королевой, который ему предлагали заключить; эти мысли пробудили в нем гнев. Он не выносил насмешек; он знал, что придворные часто ухмыляются за его спиной, обсуждая эту женитьбу. Королева Англии была старой мегерой, издевавшейся над претендентами на ее руку. Ей не удастся подшутить над ним. Почему он, восемнадцатилетний юноша, должен жениться на тридцатидевятилетней женщине?

Когда-нибудь он еще удивит всех. Они перестанут обращаться с ним, как с незначительной личностью. Он еще преподнесет им сюрприз. У него есть друзья, готовые последовать за ним куда угодно.

Он посмотрел из окна своих покоев на Тур-де-Несл, затем бросил взгляд на три башни Сент-Жермен-де-Пре. Католики и гугеноты собирались в толпы. На улицах было шумно; во дворце заседал тайный совет. Он, Франциск — брат короля, сын Генриха Второго и Катрин де Медичи, — не получил приглашения, поскольку его считали слишком юным и незначительным!

Стоя у окна, он увидел кавалькаду. Еще одна важная персона прибывала на свадьбу его сестры. Он спросил приближенного:

— Кто это?

— Адмирал Колиньи, мой господин. Он совершает глупость, прибывая в Париж таким образом.

— Почему?

— У него много врагов.

Герцог кивнул. Он не сомневался, что против адмирала затеваются заговоры. Мать говорила об этом человеке, уединившись с его братьями; она никогда не делилась с ним своими планами. Он прикусил свою губу; на ней появилась кровь. С ним обращались, как с ребенком. Он был младшим сыном, которому никогда не занять трон, маленьким Эркюлем, ставшим Франциском, потому что Эркюль — Геркулес — имя сильного человека. Оспа отняла у него красоту. Любовницы уверяли Франциска, что он красивее своего брата Генриха, но они делали это, потому что он все же был сыном королевской четы. Он имел много любовниц; это было естественно для человека его положения. Он не вышел ростом и был безобразен, не обладал влиянием; мать называла его «моим маленьким лягушонком» без всякой нежности. Она презирала его — для Франциска не оставалось места в ее интригах. Она хотела выпроводить его в Англию.