Королева-пугало - [49]

Кроме надрыва, который он сделал, он был в идеальном состоянии.

Я взяла рецепт. Он оставил след на моих руках, и я знала, что это. Я подняла пальцы к носу.

— Свиной жир, — сказала я, и Мерек кивнул.

— Умная Марго, — он вернул рецепт в карман и встал на колени, а потом и на ноги. Он скривился, опуская левую ногу, и стиснул зубы. — Нам нужно найти у-укрытие… и тепло… скорее. Мы п-промокли, середина зимы… стемнеет через пару часов. Нам нужно к тому времени быть в укрытии, — слова были решительными, но не его голос, запинающийся, тревога сдавила мою грудь. Мы были в опасности, а притворялись, что это не так.

Я встала, тело было тяжелым, я пыталась звучать сильнее, чем чувствовала.

— Следи за мной. Мне нельзя доверять. Если я сделаю что-то, отключи меня.

Он почти улыбнулся.

— Обещаю. Идем.

Мы едва прошли пару футов, стало понятно, что его раненая нога не выдерживает его вес, и я боялась, что он не доберется до гор, даже если мы найдем укрытие и тепло. Но я держала мысли при себе, сосредоточилась на следующей части пути, говоря себе, что ему станет лучше, если мы отдохнем. Я могла делать только это.

Я обхватила его рукой и позволила прислониться ко мне, мы медленно шли вдоль реки, прислушиваясь к звукам. Через какое-то время я перестала дрожать и ощутила, что и Мерек тоже, и я отметила, что мы согреваемся, но даже я слышала ложь в словах.

Он не ответил, давил на меня весом. Я взглянула на него, его глаза были закрыты, губы посинели. Страх был слабым, как призрак боли, и я знала, что должна переживать, но не чувствовала ничего, онемела внутри и снаружи. Моя голова опустилась, я увидела ноги и сосредоточилась на них, передвигая ими. Босые ноги. Без сапог. Одна, другая. Просто сосредоточиться.

Мы оставались у берега, двигались медленно. Лицо Мерека было серым от усилий или холода, я не давала себе отдохнуть или сесть. Спать. Я как-то двигалась вперед, поддерживая его. Я подумала даже, что благодарна Ауреку за то, что он заставлял меня есть, иначе я была бы слабее, мы бы не прошли так далеко. Одежда не сохла, прилипала к моей коже, тяжелая и мокрая, тянула меня вниз все сильнее, каждый шаг давался с боем.

— Нужно снять часть вещей, — сказала я. — Мы пойдем быстрее.

— Нет, — прорычал он сквозь сжатые зубы.

— Они слишком тяжелые.

— Ты умрешь. И я. Просто двигайся.

— Мерек…

— Двигайся.

Не было сил возражать, между его словами и мной словно была стеклянная стена. И я двигалась. Казалось, прошли десятки лет, когда мы увидели большое озеро Баха вдали, вокруг что-то темнело, и я надеялась, что это дома.

Я посмотрела на Мерека, он снова шел с закрытыми глазами. Это придало мне сил, я пошла быстрее, потянув его за собой. Мы были близко.

Мы добрались до первого дома, и я опустила его на землю и постучала кулаком в дверь. Я думала лишь о том, что нам нужно внутрь. Не важно, кто внутри. Нам нужно было попасть в этот дом. Никто не ответил, я ударила дверь плечом, закричала, а дверь не поддалась.

— Нужно выломать дверь, — сказала я, глядя на Мерека. Его глаза были закрыты. — Мерек, — крикнула я, он слабо кивнул, повернулся на бок. Паника вспыхнула в животе, я бросилась вокруг дома и увидела окно, как в Алмвике, и толкнула его, разбивая планки. Я убрала осколки, как только могла, а потом забралась внутрь.

Там было чуть теплее, пока ветер не ворвался в дыру, что я сделала, и я подвинула шерстяные занавески, цокнув, когда они взвились, как флаги.

Я прошла по дому и открыла дверь. Он сидел там, где я оставила его. Я коснулась его плеча, его взгляд был мутным, словно он только проснулся.

— Идем, — сказала я. Я протянула ему руку, он обхватил ее, его кожа была липкой. Я втащила его в дом, отвела в спальню, в центре стояла резная кровать. — Снимай мокрую одежду и залезай под одеяла, — сказала я. — Всю одежду. Я пока кто-нибудь поищу.

Я оставила его, надеясь, что он послушается меня, и что он будет живым, когда я вернусь. Я начала обыскивать дом, сбрасывая по пути свою одежду. Я миновала широкую почерневшую плиту, занимающую целую стену, медные кастрюли висели на крючках. В углублении была небольшая кладовая, я увидела в ней бутылочки и склянки и обрадовалась. Я нашла резной комод, шкаф был полон посуды. В центре комнаты стоял стол с четырьмя стульями, на них тоже были вырезаны цветы, львы и змеи, сплетающиеся вместе, перед плитой стоял второй столик, ниже, между двумя креслами-качалками. На полу не было ковров, но не было и соломы, мои ноги не шумели по полу. Дом источал любовь, гордость и заботу; занавески на окне были красными в клетку, почти невыносимо яркие и милые после всего случившегося.

В последней комнате был огражденный туалет и рукомойник, а еще большой сундук и большой оловянный котел, в котором явно купались. Я подумала о горячей воде и захотела погрузиться в нее.

Открыв сундук, я чуть не расплакалась при виде махровых полотенец. Я вытащила их, одним обмотала волосы, другим — тело, а из третьего сделала плащ. Я едва ощущала кожей ткань, кожа была белой, виднелись синие вены. Мне снова захотелось лечь, и я шлепнула себя по щекам и забрала оставшиеся полотенца в спальню.