– Конечно. Извините.
– Значит, ты бунтарка?
– Не совсем. – Она с беспокойством взглянула на него.
– Вчера ты продемонстрировала нестандартный подход.
– Какой подход? Я к вам вчера не подходила.
– А прыжок с аквариума?
– Я не прыгала с аквариума, чтобы привлечь ваше внимание.
– Ну конечно…
– Я бы не стала рисковать своим позвоночником. Я не настолько глупа!
– Хорошо, – сказал он по-русски.
Джиджи по-русски не понимала ни слова, но уловила контекст. Он ей не поверил.
– Послушайте, я не устраиваю глупых диверсий, чтобы привлечь мужское внимание!
Он вытянул вперед руку, останавливая ее на перекрестке.
– Маленький совет, – сказал он, глядя по сторонам, чтобы перейти дорогу. – Не надо слишком сильно зажмуривать глаза. Просто закрывай веки, иначе они начинают заметно дрожать. Ты себя выдала.
Что он имел в виду? Этот человек безумно ее раздражал всем своим видом: глубокими глазами, длинными угольно-черными ресницами, острыми скулами.
– Ничего они не дрожали! Когда это такое было?
Он имел в виду ее падение с аквариума. Не думает же он… Черт возьми, да она же была практически в контузии!
– Еще как дрожали! – Он убрал руку и двинулся дальше. – Еще и футболка задралась. Хотя должен отдать должное твоим активам.
– Моим активам? В каком это смысле?
Он направился через дорогу.
Джиджи посмотрела на свою грудь. Он же не это имел в виду, правда?
– Эй! – крикнула Джиджи, догоняя его. – По-моему, вам не стоит говорить мне такие вещи.
Хотя мужчины порой говорили вещи и похуже. В ее профессии нужно иметь толстую кожу. Если он заставляет ее бегать по парижским улицам, мог бы быть с ней и повежливее. Ей было нелегко бежать даже в кроссовках. Хуже того, у нее на ступнях были жуткие мозоли поверх старых мозолей из-за того, что она танцевала прошлой ночью в новых туфлях на четырехдюймовых шпильках.
Попробовал бы давать два выступления в день на высоких каблуках, шесть дней в неделю, сорок недель в году в течение пяти лет. Она бы посмотрела, как ему после этого понравится бегать по жесткому асфальту.
Она споткнулась и едва не врезалась в пожарный гидрант, а потом отскочила от маленькой собачки на поводке.
Глупые парижане с их дурацкими шавками!
Когда Джиджи догнала Китаева, она уже задыхалась.
– Я просто стараюсь представлять труппу…
– Зачем? Чего хочет труппа?
Джиджи взглянула на него: он даже не вспотел. Это несправедливо!
– Возможность… Шанс проявить себя. И повышение жалованья!
Джиджи надеялась, что ей не придется приплетать к разговору Соланж. Честно говоря, ей было ужасно неловко. Но, учитывая тот факт, что вчера вечером он так и не показался в кабаре и явно не собирается туда сегодня, Джиджи ломала голову, как он успел подцепить Соланж. Правда, ей уже приходило в голову, что она могла и наврать, ей это не впервой.
Чтобы продвинуться вверх, многие девушки делали то, что ни Джиджи, ни Лулу делать бы не стали. Разве что жизнь совсем припрет к стенке. Лулу могла долго рассуждать на эту тему. Джиджи задалась вопросом: а как бы поступила Соланж?
С одной стороны, она точно не шлепала бы по асфальту, натирая новые волдыри на многострадальных ступнях. Не то чтобы Соланж хватало ума понять, что их рабочие места под угрозой, нет. Все, что она видела, – это богатого, сексуально привлекательного мужчину, и она просто хотела урвать свой кусок.
Интересно, получила она этот кусок или нет?
Джиджи смотрела на его широкую спину, мускулы переливались под тонкой футболкой при размеренном беге. Ей не составило труда представить, как эти мускулы движутся во время чего-то более интимного, требующего мастерства и ритмичных движений…
Господи, о чем она только думает!
Что с ней происходит? Его сексуальная жизнь ее совершенно не касается!
Тяжело вздохнув, она остановилась. Все бесполезно, он ее не слушал. Он просто забавлялся ее стараниями, а она позволила ему себя впутать в эти шуточки. Ничего нового.
Джиджи опустила плечи. Она не видела никакого смысла продолжать.
Она не сразу поняла, что он повернул назад. Он двигался, как хищный зверь, обманчиво непринужденно, сквозь толпу людей. Когда он подошел к Джиджи, он смотрел на нее так, словно она была единственной женщиной на этой улице. Дурочка! Он же растерзает ее на части, если она не будет осторожна.
Он бегал кругами вокруг нее, заставляя все время поворачиваться, чтобы посмотреть на него.
– Что именно ты собираешься делать, чтобы получить повышение жалованья, Рыжая?
– Танцевать, – нахмурившись, сказала она.
– Хорошо, – сказал он и снова рванул вперед.
Джиджи побежала следом.
Теперь он бежал медленнее, его внимание было приковано к ней. Может, она наконец-то заставит его слушать?
– И когда ты начнешь раздеваться?
– Прошу прощения? – пискнула она.
– Мне безумно любопытно, Рыжая. Полагаю, я увижу приватный танец, если отведу тебя в свой номер?
Джиджи едва не врезалась в дорожный знак. Она вытянула руки и схватилась за столб.
– О чем это вы?
– Женщины постоянно вешаются на меня. Почему ты должна вести себя по-другому?
– Я здесь не для этого, – нетерпеливо бросила она, пытаясь понять, что он имел в виду под «приватным танцем».
– Это значит секс, а его я могу получить в любом месте. Ты должна повысить ставку, Рыжая.
