Королева моих грез - [39]

Теперь Джиджи понимала, почему так вцепилась в идею, что между ними просто секс. Она боялась, что он слишком быстро догадается о ее истинных чувствах. Она так старалась по-мужски смотреть на происходящее, но она была женщиной с не слишком большим опытом отношений и теперь старалась понять, как ей быть дальше.

Джиджи провела кончиком пальца по его верхней губе. Она чувствовала, что он – единственный мужчина, с которым она хотела бы провести остаток жизни. Он смотрел на нее так, словно знал, что то, что он сейчас скажет, может причинить ей боль.

– Джиджи, мне нужно кое-что тебе сказать.

Он решил ничего от нее не скрывать. Если бы он не сказал ей, если бы она узнала все от кого-то другого, она бы просто возненавидела его. Халед не мог этого допустить.

– Помнишь курорт, который строит моя компания на Эльбрусе? – Халед внимательно смотрел ей в глаза. – Необходимо построить дорогу, а у нас были большие трудности с разрешением.

– И?..

– Народу эта идея не нравится.

– Местные жители показались мне очень доброжелательными.

– Дорога будет пересекать пастбища. Никакое новое строительство не начнется без одобрения совета старейшин.

– И тебе нужно одобрение, чтобы построить дорогу?

– Умница.

– И как ты собираешься его получить.

– Ты мне поможешь.

– Я?

Халед знал, что его слова ее больно ранят.

– В тот день, когда я привез тебя сюда, я получил сообщение о том, что старейшины хотят со мной поговорить, – осторожно начал Халед. Джиджи вытирала лезвие полотенцем и кивала. – Несколько недель назад я говорил с одним из старейшин, и он спрашивал, почему у меня нет жены, нет детей… Он сказал, если я буду уважать их обычаи, мне пойдут навстречу.

Джиджи нервно рассмеялась.

– И когда я познакомлюсь с твоей женой и детьми?

– Это ты, Джиджи. Ты – часть обычая… – Джиджи молчала. – Московские газеты написали, что я украл тебя с парижской сцены. Старейшины это одобрили, и мне назначили встречу.

– Ты привез меня сюда, чтобы получить разрешение на строительство дороги? – Ее голос не выражал никаких эмоций.

– Я привез тебя сюда, потому что хотел быть с тобой, – сказал он, потому что теперь твердо был уверен, что это действительно так. – И для того, чтобы получить разрешение на строительство, – медленно добавил он. Джиджи смотрела мимо него. – Я понятия не имел, что все так сложится. – Он внезапно охрип.

– Но когда узнал, ты все равно не отступил. Сделал по-своему, даже не спросив меня.

– Я не думал, что это будет так важно, Джиджи. Я был не прав. – Халед протянул ей руку, но Джиджи отступила назад. – Я не должен был привозить тебя сюда.

Джиджи не услышала его. Она бежала.

Она бежала вверх по склону, дыхание прерывисто вырывалось из ее легких. Она бы так и бежала дальше, но ей некуда было идти. Она застряла в этой непонятной дикой стране с этим мужчиной.

С мужчиной, которого она любила.

Она подождала на склоне, пока не увидела, что Халед уехал. Джиджи вернулась в дом и побросала вещи в сумку. Она почувствовала, что ладонь неприятно саднит. Она разжала кулак и увидела глубокий красный след в том месте, где была рукоятка бритвы.

Она так волновалась, когда брила его, а в итоге сама оказалась с кровавой раной в сердце. Она была слишком ослеплена своими чувствами.

Халед проехал половину пути к деревне, когда понял, что не может этого сделать. Он выключил двигатель и вышел из машины. Он смотрел на плоские крыши и извилистые дороги горного перевала, где прошло его детство.

Если он придет к совету старейшин, то получит подписи, которые ему так нужны. Но тогда всю оставшуюся жизнь он будет сожалеть о том, что предал доверие Джиджи. Он должен найти другой способ.

Халед завел двигатель и развернул машину в обратную сторону. Когда он подъехал к дому и посмотрел во двор, внутри у него похолодело. Джипа не было на месте.

В голове у Халеда пульсировало. Его отчим использовал любовь как оружие, которое делало человека слабым, жертвой своих худших черт. Но он не такой, как отчим, он не был жестоким человеком. Халед знал, что сделал правильный выбор: он хочет быть с Джиджи.

Только Джиджи смогла достучаться до его самых сокровенных чувств. Он не мог найти объяснений тому, что испытывал к ней, такое с ним было впервые. И он понятия не имел, что с этим делать.

Когда он бежал по аэропорту Нальчика, пробираясь сквозь толпу в зал ожидания, Халед знал, что уже ничего не контролирует в собственной жизни.

Джиджи зябко куталась в свитер, меряя шагами зал ожидания, и смотрела сквозь стекло на мигающие огни взлетной полосы.

Час, целый час. Она не знала, как его выдержать. Джиджи была единственной женщиной в обозримом пространстве, без багажа, без денег, с одним только билетом, который оплатила ей Лулу. Это совсем не походило на то, как она попала сюда: окутанная роскошью привычной для Халеда жизни, доверчивая, как ребенок.

Джиджи села и подтянула колени к подбородку. Она посмотрела вокруг и поймала на себе взгляды двух мужчин, сидящих неподалеку. Пять минут назад их здесь не было. Они придвинулись ближе. Джиджи обозвала себя параноиком и решила не поддаваться панике.

По громкоговорителю сделали объявление по-русски. Как, интересно, она узнает, когда вылет? Джиджи уткнулась лицом в колени.