Королева Марго пенсионерка - [2]

— С новым сезоном! Как торговля, Галочка? Что новенького? — осыпала я её вопросами, сама в это время, разглядывая содержимое прилавков и витрин.

— С приездом Маргарита Сергеевна! Людмила Викторовна, извините, я вас не узнала, — смутилась продавщица, — на отдых приехали или на выходные? — осведомилась Галя, стараясь скрыть удивление, увидев сильно изменившуюся Людмилу.

— Лично я, всё, на вечный покой, Галочка! Решила пополнить ряды наших пенсионеров.

Я старалась отвлечь словоохотливую продавщицу и не дать ей возможность задать Людмиле лишние вопросы.

— Почему так грустно? Вы радоваться должны! Например, я не дождусь, когда на пенсию выйду, — мечтательно произнесла Галина, но тут, же нахмурив симпатичное личико, серьёзно спросила меня, — вам не будет здесь страшно одной-то?

— А чего бояться? Забор у нас крепкий, в лесу волков не замечали, — улыбнулась я ей, — а охотников я не боюсь. Я женщина свободная, молодая ещё пенсионерка.

— Так-то оно так. Но всё равно, — как-то загадочно ответила мне Галя.

— А чего так? Что случилось? — спросила Люда.

— Да вроде и ничего не случилось, но пенсионеры наши, как-то подозрительно быстро стали умирать. Да, ещё новые странные люди появились.

— С чего это они странные? А кто умер, да ещё странно?

— В том и дело, — почему-то тихо стала говорить нам Галя, — крайний дом с того конца деревни, ещё в прошлом году кто-то купил. А потом, помните старичок такой жил, всё на велосипеде ездил. Так вот, ездил он, ездил да вдруг взял да помер.

— Галочка, со старичками, даже с теми, кто увлекается велоспортом, в принципе такое случается. Он хорошо выглядел. Но, кажется, годков ему было достаточно много, — резонно отметила я ей.

— Да всё понятно! Дело в другом. После похорон приехал единственный сын покойного, а в доме новый хозяин. Он возмущаться, а ему новый сосед по даче, показал нотариально заверенную на него дарственную на участок. Сын кинулся, в контору, в суд — всё чисто. Подарил отец дачу новому хозяину. Вот как!

— Ой, Галочка, это называется семейные разборки. Мало ли какой сын, мало ли кому подарил и за что. Может, за какие-то услуги. Всякое бывает.

— Бывает-то оно, конечно, всё бывает. Но осенью умер Соловьёв — сосед этого пенсионера. Там родственники стали по судам бегать, потому, что и эта дача подаренной оказалась новому хозяину. Его дом, конечно, доброго слова не стоил. Но всё-таки, какая никакая собственность. Земля по нынешним временам в цене. А новый хозяин дворы-то, все три взял и объединил! Забор-то высоченный поставил ого — го! На три участка! Чуть ли не пол деревни охватил! Представляете территория, какая? Захват земель идёт! Точно я вам говорю!

— Галочка, ну, какой захват! Полно вам! — наперебой с Людой, пытались мы успокоить Галину.

Сделав незначительные покупки, мы распрощались с Галиной и пошли к выходу, но увидели, что в магазин вошёл тучный, пожилой человек. В его руках была красивая дорогая трость. За ним показался детина с лицом как у героев популярных криминальных боевиков — кирпич в квадрате. Мне показалось, что это охранник незнакомца. По выражению Галиного лица, мы поняли, что это и есть наши новые соседи.

— Доброго здоровьица всем, — сказал толстячок каким-то неприятно льстивым голосом. Шедшая впереди меня Люда обернулась и удивлённо посмотрела на него. Ответив на приветствие, мы вышли из магазина. Я села за руль, а Люда замешкалась. Поставив пакет с покупками в салон, она вдруг вспомнила, что забыла что-то купить и вернулась обратно.

— Тебе плохо? — спросила я вернувшуюся подругу.

Увидев испуганно задумчивое выражение лица, на котором как-то потускнели и без того грустные глаза, я была готова немедленно отвезти её в больницу, — Людка, что с тобой? Может врача?

— Сейчас пройдёт, я просто устала. Не переживай, — старалась она успокоить меня.

Вскоре мы припарковались у ворот моего коттеджа. В Москве весна набирает свои обороты то, впуская первые тёплые лучи солнца, слабо пробивающиеся через тёмные серые тучи, то опять разрешает морозу баловство, по ночным улицам покрывая лужицы тонким прозрачным льдом. На дорогах слякотно и скользко. Под ногами уже серый снег хлюпает, чавкает, превращаясь в грязь. А здесь, в ста километрах от столицы ещё зима. Весной и не пахнет! Правда, чтобы заехать в гараж пришлось немного поработать физически, но в такую погодку, раскидать снеговую подушку от ворот, для меня что-то вроде фитнеса.

Люблю я свою московскую квартиру, но когда вхожу в загородный дом, меня охватывает какое-то необъяснимое тёплое чувство. Погладив, как живую, нашу гордость — обновлённую красивыми изразцами большую русскую печь, я обошла весь дом. Всё так, как и было до нашего отъезда. Включив отопление, печь мы топим для запаха и атмосферы уюта, я заварила кофе. Ещё не поздно, но за городом быстро смеркается. Глянув через окно на соседский дом, я увидела свет в окошке дома Людмилы.

— Зря я не настояла, чтобы она осталась сегодня у меня. Но понятно, в гостях хорошо, а свой дом всегда уютней. Завтра наговоримся вволю. Лишь бы ей лучше стало.

Подружились мы с Людмилой более десяти лет назад. Тогда моё начальство в конструкторском бюро, в нарушение графика отпустило меня в отпуск летом, для восстановления нервной системы после нашего с Олегом развода. В это время Люда часто приезжала и оставалась на даче длительное время. Она никак не могла находиться в своей московской квартире одна. Той далёкой весной скончался её муж. Случайно выяснилось, что мы с ней землячки. Обе донские из Ростова-на-Дону. А, как известно, земляки, что родственники.