Королева Марго - [10]

Тридцать шесть лет кровавой резни!

Огонь, тлевший со времен амбуазского мятежа, вновь полыхнул 1 марта 1562 года в Васси. Возвращаясь из Гувилля, герцог де Гиз остановился в этом маленьком городке, чтобы пойти на мессу. Вдруг ему сообщили, что сотни две протестантов, «люди скандальные, надменные и весьма буйные», собрались слушать проповедь в амбаре неподалеку. Для католика Франсуа де Гиза это был вызов, и он решительно направился к указанному зданию. Двое из его свиты поспешили вперед. Протестанты встретили их весьма учтиво:

— Месье, пожалуйста, присоединяйтесь к нам!

— Черт возьми! Перебить бы вас всех! — отвечали те, сочтя оскорбительным такое приглашение.

Когда подоспел герцог, оба его дворянина уже были выброшены на улицу, и протестанты баррикадировали окна. Разгорелся бой. В руках у протестантов были одни лишь камни, тогда как у людей де Гиза имелись аркебузы. Они взломали дверь, и началась бойня…

На смертном одре Франсуа де Гиз без тени раскаяния вспомнил о «неприятности, причиненной тем людям из Васси». Слово «неприятность», несомненно, имело в ту эпоху несколько иной смысл, чем теперь. Протестантам та «неприятность» стоила семидесяти трех жизней, не считая ста четырнадцати раненых, тогда как люди Гиза, потерявшие одного человека убитым и получившие несколько контузий, отпраздновали учиненную ими резню как великую победу.

Конде, который после смерти Франциска II вышел из тюрьмы, возглавил, на этот раз открыто, протестантское движение и начал вербовку рекрутов. 2 апреля 1562 года с кавалерией в две тысячи пятьсот сабель он «с ходу» взял Орлеан. В его манифестах при этом утверждалось, что протестанты взялись за оружие с единственной целью — добиться религиозного мира.

12 апреля католики, воодушевляемые неким монахом-якобинцем, «который первым протрубил сигнал тревоги», ответили им резней в Сансе. Сброшенные в Сену трупы плыли под мостами Парижа. Конде тут же ответил ударом на удар: он без боя занял Анжер, Тур и Блуа. Протестанты не могли пройти мимо церкви, чтобы не вышибить в ней окна и не расколотить распятия. В Туре были втоптаны в грязь реликвии святого Грациана и святого Мартена. Эти ниспровергатели религиозных устоев шили ризы из колетов и отправляли на переплавку потиры и дароносицы. Они не остановились даже перед осквернением могил. В Орлеане было сожжено сердце бедного Франциска II, в Клери развеян по ветру прах Людовика XI.

* * *

В начале 1563 года, 5 февраля, герцог Франсуа де Гиз, отправившись из Блуа, пересек Луару и с ее левого берега начал осаду Орлеана, в котором укрепилось протестантское войско под началом адмирала Колиньи.

Королевская армия располагалась в Оливе, на левом берегу Луаре, притока Луары. Свой командный пункт герцог расположил в деревеньке Васлен, а сам поселился в Шатле с герцогиней де Гиз и сыном, принцем Жуанвильским, которого впоследствии назовут Меченым.

В четверг 18 февраля герцог задержался в Портеро до захода солнца. Со свитой всего в три человека, квартирмейстером сиром де Крене, Тристаном де Ростеном и молодым дворянином, компаньоном по псовой охоте Франсуа Расином, герцог де Гиз направился к переправе Сен-Месм, где между мельницами Беше и Сен-Самсон ходил по Луаре паром. Крене поскакал вперед, чтобы «предупредить госпожу де Гиз, волновавшуюся из-за долгой задержки мужа, что она может накрывать на стол». С парома герцог выехал на дорогу, которая вела в Васлен. Сначала она шла чуть в горку, затем сворачивала влево, к Шатле. На перекрестке дорог высилась скала в окружении высоких ореховых деревьев. В этом месте и прогремел выстрел, который «осветил весь подлесок».

— Я убит! — вскричал герцог, «уронив голову на шею своего коня». А в нескольких метрах от него вопил, потрясая аркебузой, какой-то человек:

— Ловите убийцу! Ловите убийцу! — «тем самым желая показать, что стрелял не он».

Расин пришпорил коня, но след убийцы быстро затерялся. Франсуа де Гиз нашел в себе силы слезть с коня. Опершись о скалу, он вздохнул:

— Долго же они за мной охотились!

Он даже сумел вновь сесть на коня и, поддерживаемый с двух сторон своими спутниками, добрался до Шатле, где сразу слег. Пуля прошла «под костью лопатки и вышла в правой области груди». Рана чрезвычайно удивила медиков: входное отверстие со стороны спины оказалось намного шире, чем со стороны груди, где пуля вышла… Схваченный спустя два дня убийца — им оказался гугенот Жан Польтро, сеньор Меме, — объяснил загадку: он зарядил свою аркебузу тремя пулями, из которых «две сплющил и связал металлической ниткой».

Прежде чем умереть, де Гиз дал своему сыну совет «не брать на себя слишком большие и непосильные задачи».

— В сущности, все в мире обман, — сказал он. — Вот, суди по мне: я — большой командир, а убил меня маленький солдат.

Вспомнит ли это наставление отца Генрих де Гиз, когда по приказу брата Марго будет пронзен в Блуа шпагами «сорока пяти»?

19 мая в Париже был опубликован эдикт, подписанный в Амбуазе неделей раньше. Этот эдикт положил конец первой религиозной войне. Заключительные переговоры провели коннетабль де Монморанси и этот недоносок Конде, которого Екатерина сдуру выпустила из тюрьмы. А проходила их встреча на одном из островов Луары, который затем смыли ее воды, — острове Быков. Отсюда до Орлеана было рукой подать…