Королева - [98]

Глава 18

Заняв место в правой части тронного зала, я наблюдала, как Лукас тихо переговаривался с королем, Корриганом, мужчиной, в котором я узнала одного из королевских советников, и женщиной, с которой я была не знакома, но уже где-то встречалась. Мне были не слышны их голоса, но мрачные выражения лиц подсказывали, что разговор был не из приятных.

Советник что-то сказал, и Лукас в ответ решительно помотал головой. Оттого женщина повернула голову и бросила на меня полный злости и неприязни взгляд, который так сильно напомнил другой, хорошо знакомый мне взор, что я тотчас поняла, кто она такая. Марселин, мать Дарии. А значит, сидящий рядом с ней советник – это отец Дарии, Тирион.

За неделю, минувшую после происшествия в саду, я слышала, как имена родителей Дарии упоминались неоднократно. Слухи быстро распространились, и вскоре весь двор гудел, смакуя скандальную историю. Те, кто недолюбливал Дарию (а таких было немало), с удовольствием обсуждали, как она попала в немилость, и строили догадки о том, как это скажется на высоком положении ее родителей при дворе.

Теперь уже все слышали о том, как Лукас бросился за мной, закинул меня на плечо и унес в свои покои. Мы вышли оттуда только полтора дня спустя и проводили вместе каждый свободный час, когда он не был занят делами двора.

Я была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на нестихающие сплетни. Я ночевала с Лукасом и каждое утро просыпалась в его объятиях. Скоро я завершу задание, которое поручила мне Аэдна, и ущерб, причиненный обоим мирам, будет устранен. Мне не терпелось рассказать обо всем Лукасу и вместе с ним навестить мою семью.

Я поймала серьезный взгляд Лукаса, когда он прошел через комнату прямиком ко мне. Сел рядом со мной и, наклонившись, тихо сказал:

– Сейчас ее приведут. Скоро все закончится.

Пока он говорил, король сел на трон, а Корриган встал позади него с левой стороны. Родители Дарии заняли места напротив нас в другой стороне комнаты. Обычно на подобных мероприятиях не оставалось свободных мест, но король Осерон ограничил круг присутствующих из уважения к своему другу Тириону. И, если в результате всего этого мне больше никогда не придется иметь дела с Дарией, мне было все равно, как именно все будет проходить.

Дверь в конце комнаты открылась, и вошла Дария в сопровождении Фаолина. Я видела ее в первый раз за всю неделю, потому что она была заперта в своих покоях. Ее высокомерие исчезло, но она шла с высоко поднятой головой и, глядя прямо перед собой.

Они остановились в полуметре от короля, и она сделала изящный реверанс. Выпрямившись, опустила взгляд на подножие трона, и в комнате наступила тишина, пока все ждали слова короля.

– Дария. – Король Осерон произнес ее имя так, словно говорил с непослушным ребенком. – Я знал тебя всю твою жизнь, и мне очень грустно видеть тебя сегодня перед собой.

Я напряглась от теплоты, с которой он обращался к ней. Он говорил совсем не так, как человек, который собирался назначить наказание.

Лукас накрыл мою ладонь своей, и я немного расслабилась. Он заверил меня, что на этот раз поступки Дарии не сойдут ей с рук, и я верила ему. Однако во мне не было той же веры в его отца, который до сих пор рассматривал Дарию как главную кандидатку на роль супруги Лукаса.

– Фафнир признался, что принимал участие в вашем заговоре, и сообщил Фаолину имя эльфа-слуги, который подал Джесси напиток с добавлением менака. – Выражение лица короля стало осуждающим. – На допросе слуга признался, что именно он подсунул Джесси ягоды акки в первую ее ночь при дворе, в результате чего ей было очень плохо. Он сказал, что ты пригрозила изгнать его семью, как только станешь принцессой-консортом, если он не исполнит твой приказ.

Я громко ахнула. Меня не удивило, что за случаем с ягодами акки стояла Дария, но угрожать слуге изгнанием, если он не согласится с ее нечестивыми замыслами, было слишком жестоко.

– Как у короля, у меня много обязанностей, но нет ничего важнее, чем защита благополучия каждого жителя Неблагого двора, независимо от его положения. Причинение вреда другому и использование своей власти, дабы угрожать тому, кто слабее, – два поступка, которые я не могу простить.

Дария будто бы съежилась под его укоризненным взглядом. Наблюдая за ней, я поняла, что до этого момента она думала, будто сможет отделаться легким испугом. Ее отец был близким другом и советником короля. Она выросла с убеждением, что была лучше других и однажды станет королевой. Я была готова поспорить, что ее ни разу в жизни не наказывали за проступки. Король Осерон поджал губы, будто ему было больно озвучивать приговор.

– Завтра же утром ты уедешь отсюда в ваше семейное поместье в Галии. Отныне тебе запрещено возвращаться ко двору.

Дария издала тихий, сдавленный всхлип и посмотрела на родителей. На лице ее отца застыло мрачное выражение, а мать была так безутешна, будто король приговорил Дарию к смертной казни. Лукас был прав. Для Дарии это худшее наказание из возможных. Не имело значения, что она будет жить в роскоши в семейном поместье и сможет ходить, куда пожелает. Она была навсегда лишена того единственного, чего желала.