Королева легионов Афины - [4]
Она взглянула на своих детей, слушавших ее как зачарованные.
— Однако, Ваша Милость, хоть мы и почитаем за великую честь принимать вас у себя, но снега на дороге становится все больше, а солнце садится все ниже.
II
— Мам, а почему он не остался? — жалобно спросила Бриттола, когда они запирали двери и оконные ставни на ночь. — Он мне понравился. Он хороший.
— Твоего отца нет дома, значит, оставлять гостей-мужчин на ночлег неприлично. — Кордула старалась избегать пристального взгляда дочери, прячась за хлопотами вокруг очага. — К тому же Его Милость торопился, ему нужно было вернуться в Лондиний,[1] а потом в Кельн, где он сейчас очень нужен.
— Мама, а лошади батавские[2] такие же большие, как у Его Милости? — спросил сын.
— Ну, не такие же, но обычно они довольно крупные. — Она поставила на очаг сковородку, положила в нее рыбину, добавила немного воды и стала отщипывать листочки от висевших рядом пучками пряных растений, укладывая их вокруг рыбной тушки. — Ваш отец как-то рассказывал, что дедушка раньше держал в своей конюшне нескольких кобыл батавской породы. Только жеребцов у него не было. Считал, что они слишком широки в холке, а ему хотелось вывести быстроногую породу. — Она замолчала, посмотрела на поднимавшийся дымок и улыбнулась. — Он любил шутить: «Когда беда стучит в ворота, лучше быстро ехать, чем долго сражаться».
— Мне так нравится, когда ты рассказываешь о прошлом, мама! Ой, расскажи нам еще! — просила Бриттола. — Пожалуйста, расскажи про…
— Расскажи нам о тетушке Урсуле! — вмешался ее брат. — Ты никогда о ней не говоришь!
Бриттола затаила дыхание, услышав просьбу брата. Кордула замерла. Дети заметили, как сжались и побелели от напряжения ее пальцы, обхватившие ручку сковородки. Она медленно склонила голову, мучительно долго вздохнула и лишь затем повернулась к ним лицом. Дети приготовились к отповеди. Они уже знали, что заговаривать о тетушке Урсуле было нельзя, ни под каким предлогом.
Бриттола развернулась к брату, состроила суровую мину и уже была готова наброситься на него с укорами, как услышала тихие слова матери:
— О тетушке Урсуле? Вы хотите, чтобы я вам рассказала о тетушке Урсуле? — К огромному их удивлению, ее голос был совершенно спокоен.
— Д-да… — осмелела Бриттола. — Мы знаем, что нам нельзя об этом спрашивать, но мы бы очень…
— Да, мы бы очень хотели, чтобы ты нам о ней рассказала, — совсем расхрабрился мальчик. — Очень!
— Понятно, — Кордула нахмурилась и пристально посмотрела на детей. «Нет, они еще к этому не готовы. Еще не время». Она внимательно разглядывала их лица, замечая в глазах отблески разгоревшегося любопытства. Ей было понятно, как отчаянно они жаждали узнать правду, как в ней нуждались. «Может быть, и вправду пора. Может быть, голова этой женщины и появилась передо мной, чтобы я поняла: время пришло». Она вернулась к рыбе и продолжила обкладывать ее специями. «Они знают только о жизни. Они полны ею… Они сами суть — жизнь. Неужели именно я должна рассказывать им о смерти?»
«Да, ты». Звук знакомого голоса, тихий, едва различимый, вдруг заполнил ее разум. «Да, ты, которая дала им эту жизнь, должна рассказать им о смерти. В конечном итоге жизнь и смерть составляют единое целое. Одна бессмысленна без другой».
Кордула смиренно вздохнула. «Ты права… как всегда». Она набрала в легкие побольше воздуха и начала рассказывать.
— Тетушка Урсула была… ох! — Кордула отдернула руку от рыбины, будто та ее укусила. Одна из торчащих косточек уколола ее в кончик среднего пальца. Она сжала пораненный палец, выдавливая из него кровь, и подержала его над сковородой, стряхивая в нее красные капли. Дожидаясь, когда кровотечение остановится, она молча рассматривала детей, стараясь определить, насколько они готовы услышать то, о чем она собиралась рассказать. «Их отец должен отвечать на такие вопросы». Мысль о муже помогла ей справиться с чувствами и успокоиться. «Почему же его сейчас нет? Такое жгучее любопытство удовлетворить не просто!»
— Тетушка Урсула была моей кузиной, — начала она, стараясь придать голосу спокойный тон, будто говорила о чем-то само собой разумеющемся. — Как дети Досилины — ваши кузины и кузены.
— Да, мама, но какой она была? — настаивал мальчик.
— Да, мама, расскажи, пожалуйста! — умоляла Бриттола.
— Какой она была? Ну, для меня… — Голос Кордулы зазвучал непривычными для детей интонациями. Исчезли повелительные нотки матери семейства и хозяйки дома, уверенный тон женщины, много покидавшей на своем веку и всему знающей цену. Зазвучал легкий певучий голос, очень схожий с голосом ее дочери. В нем можно было услышать восторг и удивление. Во время рассказа она пристально вглядывалась куда-то вдаль. — Для меня она была воплощением жизни. Можно даже сказать, что она открыла для меня жизнь почти так же, как я открываю ее вам. Но для меня она в каком-то смысле сделала даже большее: открыв жизнь, она придала ей форму, смысл и предназначение. И не для меня одной, потому что ее пример сослужил ту же службу и для многих тысяч других женщин, таких как я. А потом…
— Ты хочешь сказать, что она была как бы старшей родной сестрой? — перебила ее Бриттола, изо всех сил старавшаяся понять слова матери.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.