Королева Камилла - [100]

В пяти милях от Сынка, в Вестминстере, Джек Баркер так отчаянно хотел проиграть выборы, что резал правду – матку всем информационным агентствам, с которыми общался в дни долгой предвыборной гонки. Джек дивился, насколько легче ему стало. Напряжение ушло, отпала нужда выбирать слова и вести себя как человек, несущий самодельную бомбу. Его ум прояснился, словно Джек выбрался из темной пещеры и вдохнул свежий воздух залитого солнцем луга.

На вопрос Питера Аллена с пятого канала Би – би – си, станет ли он повышать налоги, чтобы исполнить предвыборные обещания, Джек ответил:

– Конечно, на пять пенсов против каждого фунта!

На вопрос, есть ли удовлетворительное решение территориального спора между Палестиной и Израилем, ответил:

– Нет!

Когда приветливый радиоведущий в Ливерпуле спросил Джека, нравится ли ему в этом городе, Джек сказал:

– Нет! Я терпеть не могу местный говор, здешних мужчин считаю лодырями и плутами, а женщин – сварливыми шлюхами.

Это вызвало бурю гнева в Ливерпуле, но зато в Манчестере, Лидсе, Йорке и Честере популярность премьер – министра взмыла вверх. В центре Болтона один уличный респондент в кепчонке так и заявил:

– Нам здеся по кайфу, коли парниша напрямки режет.

Антисобачья пропаганда уже через несколько недель начала давать плоды. Проглядев результаты социологического исследования, заказанного газетой «Индепендент», из которых выходило, что собачий террор – главная угроза дня, Джек пал духом: он не представлял, что электорат стал таким легковерным. Когда они успели утратить свой скептицизм? Опрос показывал, что пятьдесят один процент собаковладельцев в Англии больше не считает своих псов лучшими друзьями.

А в общем, ничего удивительного в том не было, ведь телепередачи часто прерывались не только рекламой, но и короткими жестокими роликами, в которых собаки нападали на маленьких детей, стариков и инвалидов. В одном особенно пронзительном сюжете показывали слепого малыша, едва начавшего ходить и пытающегося шагать по комнате. Потусторонний голос начитывал за кадром: «Мэйси никогда не увидит этой комнаты, никогда не увидит мир, никогда не увидит рассвет, никогда не увидит звезды, не увидит смены времен года. Ежедневно дети, подобные Мэйси, слепнут, заразившись через собачьи экскременты». В заключительных кадрах крупным планом показывали незрячие голубые глаза Мэйси, в которых стояли непролитые слезы.

Джек справился о результатах последнего рейтинга своей популярности и с тревогой обнаружил, что с тех пор, как начал говорить правду, его рейтинг поднялся на семь процентов.

Перековка завершилась, и диск с записью, представляющей нового Грэма – загорелого, белозубого, дорого обутого и одетого и с калифорнийской стрижкой, – отсмотрела в личном кабинете Сынка избранная группа его помощников. В итоге решили, что пресс – конференцию, на которой объявят о существовании Грэма и его статусе второго наследника трона, стоит отложить до тех пор, пока Грэм не пройдет интенсивный медиатренинг. Его нервическое облизывание губ и неуклюжие ухватки неважно смотрелись на экране. Двадцать одной женщине из предвыборного штаба Сынка показали Грэма и предложили дилемму «дать или умереть», и двенадцать из них предпочли умереть. Остальные заявили, что «лучше руки на себя наложат».

Из Соединенных Штатов бизнес – классом доставили и поселили в номере – люксе отеля «Савой» Рипа Шпиценбергера, пожилого господина с наружностью кинозвезды, в свое время обучавшего Билла Клинтона «взаимодействовать с людьми» и рулившего двумя победными кампаниями демократов. У него была неделя, чтобы превратить Грэма из неотесанного олуха в уверенного в себе аристократа. Рип устроился изучать видео в своем номере, в гостиной с большим окном на Темзу. Досмотрев до конца, он задумчиво перевел взгляд за окно, на реку. Рип любил трудности – он выучил Майка Тайсона пользоваться рыбным ножом, – но теперь думал: а что, если в этот раз он, как Тайсон, выбрал кусок не по зубам?

Первая встреча Рипа и Грэма за вечерним чаем, поданным в номер отеля, началась плохо: Грэм сообщил Рипу, что, согласно опросу инспекторов по безопасности из разных стран, «Америка – это самая большая угроза миру на Земле».

Рип, считавшийся у себя в стране либерально – коммунистическим хамелеоном, на замечание Грэма вскинулся:

– Правило номер один: не оскорбляйте при первой встрече страну своего нового знакомого. Второе правило: не начинайте фразу со слов «согласно недавнему опросу».

У Рипа Шпиценбергера возникло чувство, что Сынок Инглиш с командой надули его.

– Надо было поставить меня в известность, что парень шизик, – пожаловался он своему агенту после ухода Грэма.

Агент мигом предложил затребовать гонорар побольше, тут же нашелся и спонсор, готовый покрыть дополнительные расходы, и Рипу пришлось согласиться на полный недельный медиатренинг.

Следующие семь дней он старательно обучал Грэма улыбаться, не напоминая при этом Джека Николсона в «Сиянии»[89]; не закатывать глаза перед ответом на вопрос; поворачиваться, позируя фотографу, выигрышным профилем (для Грэма – левым); четко говорить и формулировать, не уподобляясь, однако, пациенту с электронным аппаратом вместо связок.