Королева из Прованса - [39]

Королева же опустилась на колени, обняла мальчика и крепко поцеловала. Пораженный ее неземной красотой, малыш обхватил Элеанору за шею и звонко ее чмокнул.

– В жизни не видывал такой красивой дамы, – выпалил он. Надо же, такой маленький, а уже дипломат, подумал Ричард. Этими словами мальчуган сразу сумел понравиться и королю, и королеве.

Элеанора взяла мальчика за руку и усадила на красивое кресло рядом с королем.

– Вы остаетесь при дворе, маленький Генрих. Как вы думаете, вам здесь понравится?

– А вы тоже будете здесь? – осведомился ребенок.

– Да. И я, и король, и наш маленький сынок. Я обязательно вас с ним познакомлю. Надеюсь, вы подружитесь.

– А какая у него лошадка?

– Он еще слишком маленький, чтобы ездить верхом. Придется вам подождать, пока он вырастет.

– Так он еще совсем маленький? – расстроился Генрих.

– Он – младенец. – Элеанора взглянула на мужа. – Давайте отведем нашего гостя в детскую, пусть познакомится со своим кузеном.

Элеанора повела мальчика за руку, за ними последовали король и принц. Королева подняла из колыбели младенца, да так осторожно, что маленький Генрих сразу понял, сколь драгоценна ноша, которую Элеанора держит в руках.

– Смотрите, Генрих. Это ваш маленький кузен Эдуард. Правда, он прелестный?

Вообще-то Генрих терпеть не мог маленьких детей, но расстраивать красивую королеву ему не хотелось.

– Возьмите его за ручку, – сказала Элеанора. – Только осторожно. Помните, что он еще совсем маленький. Вот так. Теперь скажите: «Эдуард, я буду вашим другом».

– Как же я буду дружить с таким малявкой, – пожал плечами Генрих.

– Он вырастет. Быстро вырастет. Настанет время, и вам уже не будет казаться, что он маленький. Ну же, скажите, что вы будете его другом.

– Я буду вашим другом… если вы мне понравитесь, – сказал мальчик.

Все расхохотались, а король добродушно заметил:

– Наш племянник еще слишком мал, чтобы давать присягу на верность.

– Ну, тогда поцелуйте его руку, – настаивала королева.

Генрих осторожно взял ручонку младенца и поцеловал ее.

Теперь королева была довольна.

Затем Генриха вверили попечению нянек и сказали, что он будет жить при дворе столько, сколько велит принц Ричард. Согласно обычаю, во дворце воспитывалось немало мальчиков из знатных семей, поэтому сыну герцога Корнуэлльского одиноко здесь не будет.

Теперь Ричард мог заняться последними приготовлениями к отплытию. Он окончательно уверился, что смерть Изабеллы была благом не только для него, но и для его маленького сына.

ПРОВАНСКАЯ ИДИЛЛИЯ

Король проводил брата до Дувра, и в жаркий июньский день принц покинул родные берега. Его сопровождало множество знатных рыцарей, желавших покрыть себя славой в Святой Земле или же искупить поднакопившиеся грехи. Среди них был и Питер де Моле, гувернер и наставник, под присмотром которого принц Ричард некогда воспитывался в замке Корф. Отъезд Ричарда выглядел столь пышно и торжественно, что король даже немного позавидовал брату.

Не то чтобы Генриху тоже хотелось повоевать за гроб Господень – одна мысль о том, что придется покинуть жену и сына, привела бы короля в ужас. С другой стороны, Элеанора могла бы отправиться в крестовый поход вместе с мужем. Когда-то точно так же поступила бабка Генриха, Элеанора Аквитанская. Она сопровождала своего первого супруга в Святую Землю и вела там столь скандальный образ жизни, что об этом вспоминали до сих пор. Но маленького Эдуарда ведь с собой не возьмешь, а одной из главных радостей жизни для Генриха были визиты в детскую, дабы полюбоваться очаровательным мальчиком, здоровым крепышом, который со временем станет английским государем.

Пусть уж Ричард уезжает один. Генрих знал, что брат относится ко многим его поступкам со скрытым неодобрением. Особенно ему не нравится засилье чужеземцев, родственников королевы и их многочисленных приближенных.

Но какие же они чужеземцы? Жаль, дорогой дядя Гийом умер. Королева его так любила! Хорошо хоть, Генрих успел явить Гийому свою милость. Не оставил он своими щедротами и дядю Томаса, а теперь речь идет о том, чтобы пригласить в Англию дядю Бонифаса.

Элеанора была в восторге. Дядья олицетворяли для нее счастливую пору безвозвратно ушедшего детства. Королева с удовольствием принимала в Англии своих родственников, ей очень нравилось производить на них впечатление. А раз это нравилось королеве, король тоже был доволен.

Но в стране, к сожалению, было множество строптивцев, которые хотели все испортить. К сожалению, Ричард тоже относился к их числу. Вот и перед самым отъездом он заявил, что епископ Ридингский выражает недовольство засильем родственников королевы и не хочет, чтобы принц покидал Англию в такое время.

– Это еще почему? – насупился Генрих.

– Он боится, как бы бароны не взбунтовались против иноземцев.

– Почему же этим господам сюда не приезжать? – пожал плечами король. – Ведь они родственники моей супруги.

– Если бы они просто приезжали, проблемы не возникло бы. Но они норовят поживиться за счет англичан. Если они и уезжают, как в свое время сделал епископ Валансский, то не с пустыми руками.

– Довольно стыдно, брат мой, так скверно говорить о мертвых, – с благочестивым видом заметил Генрих.