Королева голод - [11]

* * *

Матвей Захарович сам удивился тому, что ухитрился заметить крестик, валявшийся среди сосновых игл. Старик давно пользовался очками, и был уверен в том, что без них сможет отличить шуруп от гвоздя только на ощупь. Однако факт оставался фактом: на его ладони лежал затейливо вырезанный из кипариса крест, который Кречет узнал бы из тысячи.

Старики стояли на краю глубокой воронки, оставшейся после ночного взрыва. Свежая глина пестрела следами милицейских ботинок, но перещеголять в зоркости близорукого деда сыщики не смогли.

– Копатели эти его и освободили, – покачал головой Морозов. – Теперь жди беды. Что делать-то будем?

– Не нам же за этим бесом гоняться, – проворчал Кречет, – Отпартизанили свое.

– А кому, по-твоему? Он с коров начал, а дальше за людей примется.

– В милицию заявить, что ли?

– Хватит молоть чепуху. Только мы знаем, что за птица этот Вебстер. А в деревне он по твоей милости, Матвей, оказался. Как думаешь, где его логово?

– Откуда мне знать? Давай так: завтра утречком к тебе зайду и, все спокойно обдумаем.

– Я, кажется, знаю, где герра Клауса искать, – задумчиво пробормотал Морозов.

– Значит до завтра, народный мститель?

Василий не ответил и пошел по дороге в деревню. Взглянув на его сутулую фигуру, Кречет хотел окликнуть старого друга, но сдержался. В тот момент он не подозревал, что они расстаются навсегда.

* * *

Штурмбанфюрер Вебстер наблюдал за горящей церковью, прогуливаясь неподалеку от шеренги из десяти человек, приговоренных им к расстрелу. Кречет заметил, что рядовые эсэсовцы предпочитают держаться подальше от начальника, да и сам герр Клаус не слишком нуждается в их компании.

Рухнул чугунный крест, гулко ударился о землю колокол – предмет особой гордости настоятеля, уже погребенного под горящими обломками своего храма.

Каратели приехали в деревню из-за истории с самолетом, который лихо подстрелил Матвей. В тот злополучный день они с Морозовым не получали никакого задания, а просто пришли за самогоном и на обратном пути его попробовали. Это и подвигло Кречета пальнуть по «мессеру» из винтовки. Самолет, получивший незначительное повреждение, благополучно приземлился неподалеку от деревни, которой теперь только оставалось ждать приезда карателей.

Василию чудом удалось добраться до леса, а Кречету пришлось прятаться от облавы в церкви. Он рассчитывал уйти, как только стемнеет, но два, крытых брезентом грузовика с эсэсовцами и черный «бенц» Вебстера приехали раньше. Теперь Матвею казалось, что штурмбанфюрер обладал сверхчеловеческим чутьем. А иначе, почему каратели сразу окружили церковь?

По команде штурмбанфюрера эсэсовцы сняли автоматы с плеч и выстроились напротив приговоренных. Вместо того чтобы смотреть в черные зрачки направленных на него стволов, Кречет не сводил глаз с полковника. Лязгнули затворы и Матвей сжал кулак так, что острые края крестика впились в ладонь. Он не услышал треска очередей, а лишь почувствовал сильный удар в плечо и провалился в прохладную тьму забытья.

* * *

Кречет долго ходил вокруг дома Морозова, поочередно заглядывая во все окна и окликая хозяина, но так и не дождался ответа. Недаром после соединения с регулярными частями Красной Армии Морозов служил в полковой разведке. Он, конечно же, позабыл о том, что при ходьбе из него давно сыплется песок, решил вспомнить молодость и мог попасть в серьезную передрягу. Надо было его выручать, но при воспоминании о двух последних встречах с Вебстером Матвей Захарович страстно желал избежать третьего свидания.

Старик присел на лавку, закрыл глаза и отчетливо услышал омерзительные хлюпающие звуки. Прошедшим десятилетиям так и не удалось стереть их из памяти. Как и ощущение ночного холода, острой боли, пронзающей плечо и тяжести лежащего сверху трупа.

Той жуткой ночью он поначалу решил, что уже находится в аду, уготованному всем атеистам. Однако быстро сообразил, что багровые сполохи вовсе не пламя геенны огненной, а зарево углей догорающей церкви.

Несколько минут, которые понадобились Матвею, чтобы столкнуть с себя тело мертвого односельчанина, показались вечностью. Он стиснул зубы, подавляя рвущийся из груди стон и начал карабкаться вверх по откосу рва, ставшего братской могилой. Несмотря на головокружение, Кречету удалось встать сначала на четвереньки, а затем и во весь рост. Он посмотрел туда, откуда доносились странные звуки, и застыл с раскрытым ртом.

После расстрела удалось выжить не только Матвею. Правда, молодому односельчанину Кречета повезло куда меньше. Его тело содрогалось в конвульсиях, скрюченные пальцы скребли землю. Фуражка с черепом на околыше и очки валялась в метре от блестящих сапог Вебстера. Эсэсовец лежал на своей жертве и, приникнув ртом к шее парня, мотал головой как собака, пытающаяся разгрызть неподатливую кость.

Герр Клаус сразу почувствовал, что за ним наблюдают. Он резко поднял голову и, Кречету стало понятна причина, по которой полковник никогда не снимал темных очков: из-под прилипших ко лбу волос, на мир смотрели желто-зеленые кошачьи глаза, пересеченные вертикальными зрачками.

На коленях и полусогнутых руках Вебстер с поразительной быстротой пополз на Кречета, а тот машинально вскинул руку. Испачканное в крови лицо эсэсовца исказила гримаса бессильной ярости. Изо рта вывалился непомерно длинный, мокрый от слюны язык. Вебстер, не отрываясь, смотрел на руку партизана.