Королева Франции Анна Бретонская - [58]

На Анне этот заговор никак не отразился, она не подверглась аресту на Луаре, однако была довольна поражением своего врага, ведь это означало сохранение свободы для её Бретани! Кроме того, предвещал успех ее матримониальным планам относительно дочери. И если завтра маршала обвинят в покушении на честь и достоинство короля, это станет концом оппозиции королевы. Лишь одна она будет иметь влияние на короля, без всяких советников! Разумеется, оставался еще кардинал д’Амбуаз, но тот верно служил интересам королевства и не забывал проявлять понимание к Анне. Амбуаз не создавал трудностей для бретонки. Жье – другое дело… И вот появилась прекрасная возможность окончательно повергнуть соперника, обрести настоящую власть.

Осенью маршал предстал перед Великим Советом, собравшимся в Орлеане, и последовательно отрицал все пункты обвинения. Понбриан запутался в показаниях, Луиза Савойская и вовсе отказалась признавать свое участие в заговоре. Лишь один Ален д’Альбре настойчиво обвинял маршала Жье, но тут сквозили личные причины: д’Альбре обиделся, что соперник недавно увел у него невесту, Маргариту д’Арманьяк (Marguerite d’Armagnac), наследницу Немур (Nemours).

В конечном счете обвинение основывалось лишь на показаниях Понбриана, но этого оказалось достаточным, чтобы Жье признали виновным в оскорблении величества – супруги и дочери короля. Наказание ожидалось подобающее – казнь, конфискация, позор семье. Однако с вынесением приговора Совет не торопился, процесс по делу возобновился лишь 1 апреля 1505 года.

Откуда взялась эта отсрочка, когда, казалось, все уже было решено? Не собирался ли Великий Совет оправдать Пьера де Жье? Не выйдет ли он из суда, покрытый еще большей славой, в ореоле мученика? Очевидно, что Анну не устраивал такой поворот событий. Не без ее влияния Людовик XII решил перенести слушания в Тулузу, поручив ведение суда парламенту этого города, известного своей верностью королю. Это была уже серьезная опасность для маршала.

Почти месяц (с июня по июль 1505 года) Жье отвечал на обвинения парламентариев. За следствием живо следила Анна Бретонская, не считая лишним одарить судей и их окружение. 9 февраля 1506 года Тулузский парламент вынес решение: Жье был обвинен в намерении оскорбления короля. В течение пяти последующих лет он должен был держаться вдали от двора, кроме того, Жье лишался титула маршала. Обращение к милости короля не дало результатов – очевидно, и тут сыграла свою роль Анна. Людовик XII отказал в прощении бывшему фавориту и приказал без промедлений принести приговор в исполнение. Это произошло 25 марта. Некогда всесильный советник короля, удалился в замок Верже (Verger) в Анжу. О нем забыли. Ссылка, потеря должности, лишение титула, возраст – после службы трем французским правителям уже нечего было и надеяться на новый карьерный взлет. Бывший маршал проиграл.

Кто-то из историков намекал, что Анна желала смерти сопернику, но большинство склоняются к мнению, что она осталась вполне довольна итогом своих интриг. Унижение того, кто еще вчера был «лучшим другом короля», ее соперника в влиянии на Людовика, – это ее устраивало. Она могла быть жестокой, если этого требовали обстоятельства. Но Анна была и умна, чтобы понять: такого наказания вполне достаточно.

Но каковы причины ее холодности по отношению к маршалу, ее яростного желания устранить его? Известны личные мотивы, которые не совпадали, но этого мало для объяснения причин столь сильного упорства. Искать эти причины необходимо в прошлом герцогини-королевы, в ее детстве. Она не забыла ни страданий своей страны, ни своих собственных несчастий. А маршал де Жье, бретонец по происхождению, предал свою отчизну! Много лет назад он служил Людовику XI, чьи поползновения на герцогство известны. В 1488 году, когда близилась решающая битва Монфоров с завоевателями, Пьер де Жье выступил на стороне французов! Это доказывают счета: маршалу было выдано 4000 ливров, чтобы Карл VIII мог быть уверен в своей победе. Бретонец способствовал краху Бретани! Разве не он оккупировал на пару со своим братом Жаном де Роган Нижнюю Бретань, утверждая победу французов? И не он ли был активным участником переговоров о браке Анны и Карла? Для герцогини Бретонской Жье не был ни величайшим советником короля, ни влиятельным сановником – он оставался для нее предателем, соучастником четы де Божё в ее падении, помощником порабощения Бретани. И вот теперь он вновь хотел способствовать потере свободы ее родной страны!

Известна неистовая верность Анны в любви. Отныне проявилось и ее упорство в ненависти. Бретонка желала возмездия за прошлое. Сама она всегда оставалась верна самой себе, своей родине, своему происхождению, о чем свидетельствовал девиз, выгравированный на ее золотом ожерелье «Для моей жизни» (À ma vie). Другое напоминание открывалось Анне на первой странице в ее знаменитом молитвеннике – «non mudera», что по-испански означало «она не изменяется». Пьер де Роган маршал Жье имел несчастье в этом убедиться.

Так что эмоциональная сторона главенствовала над политическим здравым смыслом. Всю свою жизнь Анна мечтала – подобно своему отцу Франциску II – о независимости Бретани. Но как можно было этого добиться, если после себя герцогиня могла оставить лишь дочь? Анна по себе знала, какими могут быть брачные комбинации, унизительными для женщины, поэтому не могла не волноваться о будущем дочери, как когда-то беспокоилась о своем. Конечно, сейчас ситуация была иной: Клод находилась под защитой матери. Но участь принцессы известна – выйти замуж, чтобы принести свои земли мужу. Короли нуждались в богатстве, в территории, во власти… Когда-нибудь Клод обретет супруга и, возможно, принесет ему герцогство.